Библейская критика. Как возникла Библия. Библейская критика: Ветхий Завет

3.888 Tidus пишет: «Здравствуйте! Я хотел бы задать вам ряд вопросов, которые очень тревожат меня. Я сейчас читаю книгу "Библейские Истории" автора Г. Гече. Это первая атеистическая книга, которую я решил прочитать. Признаюсь, что я ещё не дочитал её до конца, но уже хотелось бы услышать ваше мнение вот по каким вопросам. В книге Гече пытается "раскрыть несостоятельность представлений о "богодухновенности" библейских сказаний", доказать, что Библия - результат кропотливой работы человека и только человека, что Бог не имеет к ней никакого отношения. Гече говорит, что представления древних евреев о начале мира были почерпнуты из мифологии окружающих народов, но были интерпретированы авторами так, чтобы соответствовать сложившемуся у иудеев монотеизму (например, великий потоп - это литературная обработка одной из песен о Гильгамеше), утверждает, что в Библию просочился древний политеизм (выражается в том, что в ней есть упоминания о борьбе Яхве с древними морскими чудовищами (Рехавом, Таннином, Левиафаном), также Гече говорит, что о духовности Библии позаботились толкователи в более позднее время, что они, грубо говоря, выдумали участие Господа и Его чудеса в истории израильского народа. Мне бы хотелось услышать ваше мнение обо всём вышесказанном. Не подрывает ли это авторитет Библии? Я уверен, что для меня аргументы Гече кажутся убедительными всвязи с моей недостаточной осведомлённостью в этих вопросах. Так ли это? Знакомы ли вы с трудами Гече? Что можете о них сказать? Заранее спасибо! С нетерпением жду ответов на свои вопросы.»

Что сложнее: придумать гениальную идею или ее воплотить?

В современном мире видно, что идеи ценнее всего.

Так и тут: может, Моисей и знал о Гильгамеше.

Более того, думаю, что до нас дошел мизер из культурного наследия той эпохи.

Может быть, тот эпос был у них чем-то презренным, типа "мыльной оперы", а тогдашних шедевров мы никогда не узнаем.

Но, простите, миллион рабов с мятежным воякой (не богословом, поэтом или философом, заметьте) во главе, да чтобы придумали такую революционную вещь, как монотеизм?!

Это ни в какие ворота не лезет.

Не улавливаете противоречия? То совершенно феноменальным образом горсть рабов придумывает в корне отличную от цивилизованного окружения идею и ей одной живет, хотя формы широко заимствует (вот фантазер).

Но потом через эту "непробиваемую культурную оболочку" ПРОСАЧИВАЕТСЯ политеизм! Мило! Как заявил князь Потемкин драматургу Фонвизину, "умри, Денис, лучше не скажешь!"

Это не наука, друг мой, а оголтелая пропаганда: любой ценой дискредитировать авторитетный исторический источник.

И пропаганда, надо сказать, довольно кислая.

Повторюсь, что литературные влияния были всегда. Никто и никогда не живет на острове, а Израиль, который ходил из плена в плен, а в промежутках воевал и торговал, не может сравниться с Китаем, Японией или Тибетом.

Но феномен как раз в том, что, показывая мощь этих морских чудовищ, Библия нигде не намекает на их божественность.

Везде показано, что царь Тирский - прообраз Сатаны - сотворен Иеговой (), как сотворены Им Левиафан и Бегемот Тартара (Иов), и Иегова их на 100% контролирует и поставит на место в свое время.

Какая уж тут "борьба добра и зла", инь и ян! "Не верю", - сказал бы Станиславский.

По поводу переписывания.

Во-первых, благоговение евреев перед библейским текстом очевидно.

Каста масоретов (переписчиков) руководствовалась такой дисциплиной, что благодаря этим правилам современные рукописные (!) версии Библии, читаемые в синагогах, практически не отличаются от копий времен апостолов.

Во-вторых, не зафиксировано никаких попыток посягнуть на содержание текста. Его могли забыть, забросить в закрытом храме, потерять, сжечь, но переписывать - смысл?

Сменявшие друг друга царьки спешили утвердить свою власть здесь и сейчас, им было не до "славы в веках".

Разработка систематической мифологии царства характерна для империй, а Израиль ей никогда не был.

Для примера возьмите сложности с созданием идеологии украинского государства. Если бы не Россия рядом, никто бы особо не пыжился. Страна как страна. Свои герои соответствующего уровня. Но соседство с империей накладывает отпечаток на историко-политическое сознание государств-сателлитов. Российская мифология имеет такой же процент вымысла, как и украинская, но "выезжает" за счет авторитета империи.

Когда пророк говорит неполиткорректные вещи, пророка изгоняли, подкупали или убивали.

Воевать с книгами тогда еще не научились - это методы христианской эры.

Простите, а как Гече объясняет факт разрыва в династической цепи (первенец фараона умер, а отец утонул в Красном море), внезапный уход миллиона рабов в соседнюю страну?

Вопрос в том, стоит ли тратить время на эту чепуху.

С уважением,
Максим

Мы уже говорили о том, что история создания Ветхого Завета описана в главах 2 и 3 так, как она понимается авторами этой книги. Эту точку зрения, однако, не разделяют многие современные теологи. Но описанная нами теория соответствует пониманию большинства ортодоксальных теологов. Основой нашей позиции служат знания о каноничности (гл. 5) и божественной инспирации (гл. 6) различных книг Библии. Поэтому все предыдущие главы так тесно связаны друг с другом. Но было бы неверным утверждать, что наша точка зрения разделяется большинством современных теологов. Это, к сожалению, не так, и мы покажем почему. Мы зададимся вопросами: что такое библейская критика? Как она произошла? Каковы ее теории о развитии и передаче Ветхого Завета? И, наконец: зачем и каким образом мы встречаемся с ней?

Что такое библейская критика?

Проще говоря, библейская критика - это наука, занимающаяся вопросами происхождения текста Библии и его сегодняшним состоянием. И здесь мы должны различить два понятия: (1) "критика низкого уровня", или просто "критика текста", занимающаяся проблемой восстановления первоначального текста Библии - действительно полезная отрасль науки (об этом мы многократно свидетельствовали в гл. 3 и 4). (2) "Критика высокого уровня", более коротко (в узком смысле слова) называемая "библейской критикой", занимается анализом содержания текстов, сущности, формы и тем различных книг Библии. При этом она учитывает данные об условиях жизни авторов книг Библии и тех людей, к которым они обращены. Темы, которые изучает эта библейская критика, охватывают вопросы достоверности, подлинности, целостности и литературной формы различных писаний, вместе образующих Библию. Это уже само по себе может породить определенную уверенность в том, что вынесение собственных суждений о Слове Божьем и сомнения в инспирации Писаний могут привести лишь к заблуждениям. История действительно часто подтверждала это.

Сколько времени существует Библия, существует и критика содержания и канона ее книг - вспомним лишь об ограничениях списка канонических книг, введенными саддукеями и самарянами, позже и Марконием (см. гл. 5). Юлиан Отступник разработал в 4-м веке собственную, эволюционистскую версию происхождения учения Иисуса Христа. Когда спор вокруг канона, наконец, утих, список богодухновенных книг был установлен раз и навсегда, дискуссии с новой силой вспыхнули по вопросу о том, что в каноне было значительным, а что - второстепенным. Теперь речь шла не об объеме, а об (историческом и догматическом) авторитете канона.

В этом коротком описании мы, к сожалению, смогли лишь коротко остановиться на истории критики Ветхого Завета. Начало эпохи современной литературной критики мы видим уже у Карлштадта (1520), который, в частности, отрицал авторство Моисея в Пятикнижии. А. Мазиус (1574) впервые заявил, что Библия является сборником различных религиозных произведений и что она нуждается в ревизии. Наряду с ним и другими римскими авторами мы видим представителей гуманистической линии (возглавляемых Гуго де Гроотом), интересовавшихся преимущественно историческим контекстом Библии и искавшими в ней параллели с языческими культурами и религиями (также Дж. Лайтфут и Дж. Дж. Уэтстэйн). Эта линия была продолжена английскими деистами и другими исследователями, отвергавшими инспирацию Библии как Слова Божьего (Т. Гоббс, И. де ла Пейрер, Б. де Спиноза, Р. Симон; 2-я половина 17-го века). И все это время одним из центральных пунктов критики было авторство Моисея в Пятикнижии.

Эта критика вылилась в начале 18-го века во взгляд на Пятикнижие с точки зрения "теории различных источников". Первым попытался найти в каноне различные источники информации (т.е. различные писания, из которых лишь много позже были составлены отдельные книги Библии) Г. Б. Виттер (1711), утверждавший, что обнаружил в Бытии, гл. 1-3, два различных источника, о чем должно было свидетельствовать двоякое написание имени Бога. Дж. Эстрак сумел обнаружить в Бытии целых три источника информации, которые, по его утверждению, были объединены Моисеем и позже полностью растворились в результате обработок писаний, приведших к созданию нашей сегодняшней книги Бытия. Он так же, как и Виттер, указывал в качестве основного аргумента на различные написания имени Бога в книге Бытие. Это открытие стало основой теории различных источников, получившей новое развитие благодаря стараниям И. Г. Эйхгорна (1780-83). Он же впервые использовал термин "критика высокого уровня" и по праву называется "отцом ветхозаветной критики". Он разделил книгу Бытие на два источника: "ягвистский" (Я), использовавший имя Бога Ягве, и "элохистский" (Э), использовавший имя Бога Элохим. Он также ввел некоторые новые понятия, такие, как "параллельные истории" и "дубликаты" (напр., две истории о потопе).

Эти субъективные критерии вскоре привели к возникновению наряду с теорией различный источников, "теории фрагментов", "открывшей" в Бытии несчетное множество "лоскутков", написанных различными авторами (К. Д. Илджен, А. Джеддс, И. Фатер; ок 1800 г.). К этой же группе принадлежит и известный теолог В. М. Л. де Ветт, развивший, кроме того, целую эволюционную историю Израиля и выдвинувший для объяснения книги Второзакония совершенно новую теорию Д (от Deu-teronomium - Пятая книга Моисея), согласно которой Пятикнижие следует датировать концом 7-го века до н.э.

Теория фрагментов была опровергнута Г. Эвальдом (1823), заменившим ее "теорией дополнений", в которой он исходил из "элохистской" основы, которая должна была со временем дополняться из различных информационных источников. В 1840 году он объединил свои идеи в "теории кристаллизации", в которой исходил из того, что все авторы, внесшие свой вклад в написание книг Моисея, одновременно перерабатывали и весь накопленный к тому времени исторический материал.

Современная теория различных источников

В 1853 году Г. Хупвельдту удалось поставить вышеупомянутые теории на новую высоту. Он заложил основы современной теории различных источников, заявив, что "ягвистские" части (Я) книги Бытия не были дополнениями, а первоначально образовывали единый текст; далее, предполагал он, "элохистская основа писания" (Е) была не единым целым, а результатом слияния двух текстов (Е1 и Е2). На основе этих трех письменных документов предположительно возникло Пятикнижие. И, наконец, Д (Второзаконие) в действительности должно было происходить из совершенно другого источника. Позднее источник Е1 был назван П (книгой первосвященников), а Е2 превратилось в Е. Согласно мнению Хупвельдта, хронология возникновения этих четырех информационных источников была следующей: П-Е-Я-Д. Это было подвергнуто сомнению Э. Ройссом и его великим учеником К. X. Графом (1866): они предполагали, что П является самым молодым из источников. Поддерживаемые голландцем А. Куненом (1869), они установили следующий порядок следования источников: Я-Е-Д-П.

А. Кунен занимался преимущественно восстановлением истории Израиля с точки зрения эволюционизма. В этом за ним последовал и знаменитый представитель теории различных источников И. Веллхаузен (1876-78). Он не добавлял к этой теории новых элементов, а сформулировал с большим блеском теорию Графа и Кунена, придав ей классическую форму, что позволило ей молниеносно добиться признания в большинстве центров иссследования Библии в Европе, а немного позднее и в Америке. Веллхаузен "датировал" Я 850-м годом до н.э. и Е примерно 750-м годом до н.э., в 650 г. до н.э. они должны были быть переработаны в одно связное повествование ЯЕ. В период пробуждения, при царствовании Иосии (621 г. до н.э.) должна была быть составлена Д (ср. 2 Пар. 34,14-33), и, наконец, П постепенно выкристаллизовалась в период времени от Иезекеиля до Ездры.

Уже на этой стадии наших исследований мы обнаруживаем некоторые любопытные противоречия. Различные имена Бога должны были указывать на различие источников информации (Эстрак, Эйхгорн), существуют также различные источники с одинаковым именем Бога, конкретно - П и Е (по Хупвельдту), в то время как Е по тематике, стилю и словарному запасу практически не отличается от Я. Беспорно, Я моложе Е (утверждают все критики, кроме Графа), потому что Ягве - более позднее имя Бога по сравнению с Элохим; но нет, говорят Кунен и Веллхаузен, в действительности Я старше Е. "П - "элохистский источник", больше всего отличающийся по тематике и стилю от Я, следовательно, П должен быть старейшим документом",-говорят старшие критики. Но нет, П - самый молодой из документов, потому что такой расклад лучше выглядит с точки зрения эволюционной теории о развитии еврейского культа Бога от примитивного политеизма (многобожия) до руководимого первосвященниками монотеизма (поклонения единому Богу). Эти спекуляции были разоблачены еще в 19-м веке У. X. Грином (1895-96). Он показал, как мало общего имеет теория различных источников с истинными сведениями о происхождении Библии. Но теория различных источников уже успела завоевать себе прочный плацдарм: в англоязычных странах росту ее популярности способствовали У. Р. Смит, У.Р. Драйвер и К. Э. Бриге, хотя они и внесли в эту теорию много мелких дополнений. К. Будде и Р. Сменд (1912) поделили Я на два источника: Я1 и Я2. В. Айхродт (1916) и Г. Айсфелъд (1922) обнаружили в Я "дилетантский источник" (Л), примерно совпадающий с Я1, предположительно возникший во времена Илии и "внедрившийся" и в книги Судей и 1-2 Царств. Этот Л немного похож на К ("кенитский" источник), открытый И. Моргенштерном (1927), и Р. X. Пфайффер (1941) внес идею о "документе С" (С - Сеир), который, по его мнению, послужил основой при написании Я- и Е-частей книги Бытия. Так известная схема Я-Е-Д-П-источников была дополнена еще Л,Л и С, получившими, однако, мало признания.

В теологии 20-го века появилась тенденция, направленная на отказ от теории различных источников и полную или частичную замену ее более радикальными теориями. Часть этой дискуссии была посвящена Д-документу. Р.Х. Кеннес (1920) и Г. Холыиер (1922) считали Д возникшим гораздо позже царствования Иосии и пришли вследствие этого к убеждению, что книга Закона, обнаруженная в то время в храме Иеговы, не могла быть книгой Второзакония. М. Кегель (1919), А. С. Велх (1924) и И. Робертсон (1936-1944), однако, твердо придерживались мнения, что Д возник на много лет раньше Иосии. Еще решительнее была критика М. Лера (1924), оспаривавшего существование П-источника и полагавшего, что Пятикнижие было написано Ездрой на основе обобщения множества письменных документов, и поэтому вообще нельзя говорить о различении Я-, Е-частей и других источников. Также и П. Фольц и В. Рудольф (1933) отвергли Е-источник и вернулись к разновидности "теории дополнений".

Альтернативные радикальные теории

Теологи, основавшие принципиально новые школы критики Пятикнижия, зашли в своих рассуждениях дальше всех. Так, наряду с теорией различных источников возникли "история форм" и "теория устных традиций" (т.н. Уппзальская школа). Основоположниками истории форм были X. Гункель (ок. 1900) и X. Гресман (ок. 1920). И их школа учила о том, что Пятикнижие является продуктом составления (сплавления) и что мы не располагаем никакой информацией о первых фазах этого процесса. Они отвергли Я-Е-Д-П-источники ("официально утвержденные" письменные документы!) и полагали, что можно в лучшем случае попытаться различить в Пятикнижии следы былых устных преданий, от которых оно произошло. Согласно их воззрениям, в Пятикнижии следует различать определенные литературные жанры, употребление каждого из которых характерно для конкретной жизненной ситуации. При этом одной из важнейших методик было религиозно-историческое исследование, направленное на поиск сходных форм религии и литературы у соседствовавших с древним Израилем народов, прежде всего египтян и жителей Месопотамии, где "жанры" и "жизненные ситуации" проявлялись гораздо четче. Так, книга Бытие на самом деле должна была быть "собранием легенд", передававшихся из поколения в поколение в значительно измененной устной форме и записанных лишь незадолго до или после вавилонского плена. В принципе, Гункель сослужил нам добрую службу, отчетливо показав необоснованность и искусственность теории различных источников. Но, к сожалению, его теория была еще хуже: это было грубое пренебрежение высокой и древней литературной культурой Израиля; на ней мы еще остановимся позже.

Сделанные позже открытия о письменности и литературе древних народов позволили должным образом расквитаться с теорией жанров. То же произошло и с теорией устных традиций Уппзальской школы, так же радикально отвергавших теорию различных источников и подчеркивавших значение устных преданий еще больше, чем Гункель и "жанровые" критики. Некоторые даже утверждали, что устные предания обладали на древнем Востоке большим авторитетом, чем письменные документы. Согласно их мнению, следовало искать не письменные источники, а "единство устных преданий", "области распространения преданий" и "школы" в рамках этих областей. Это направление было развито прежде всего И. Педерсеном (1931) и доработано Л. Энгнеллом из Уппзалы (1954). Они также сделали попытку разделить материал по литературным "жанрам", подчеркивая при этом значение "жизненной ситуации". Энгнелл различал два фундаментальных предания, которые должны были послужить основой создания Пятикнижия: одно охватывало 1-4 книги Моисея и указывало на "первосвященническую школу" (отсюда обозначение П), другое простиралось от 5-й книги Моисея до 4-й книги Царств - "дейтрономическая (т.е. пятикнижная) школа" (литера Д). Последняя демонстрирует другой стиль изложения и должна указывать на Д-круг "традиционалистов". П должно происходить из Иудеи, в то время как Д ближе к жившим севернее десяти другим коленам Израиля. Важно при этом, что различные группы легенд имеют культовое значение, следовательно, связаны с поклонением различным богам. Это культовое значение различных устных традиций особо подчеркивалось уже С. Мовинкелем (1930).

Развитие библейской критики в направлении одностороннего выделения культа (богослужения) было вызвано влиянием "Лейпцигской школы", основывающейся на работе А. Альта (1929). Представители этой школы попытались выявить еще больше оттенков "жизненной ситуации" в различных "жанрах". Главными представителями этого направления являются М. Нот и Г. фон Рад, из которых последний уделяет больше внимания теологическому, чем историческому содержанию Ветхого Завета. С развитием новозаветной критики (гл. 8) историко-критические методы (как теория различных источников и история форм) отодвигаются на второй план. Благодаря этому высвобождается место для теологической экзегетики (учения об интерпретации, объяснении), пытающейся докопаться до основы, до основного содержания, до "сути дела", до "керигмы" (проповеди, послания, вести). Речь здесь идет прежде всего о сведениях и свидетельствах древнего Израиля, о "керигматических целях" передачи текста потомкам. Эта мысль была, в частности, развита В. Паненбергом (1961) и его школой. В (предполагаемой) истории развития литературных форм книги теперь разыскивался "теологический импульс", приведший когда-то к ее возникновению и составлению. Ученые, как Нот и фон Рад, а также В. Циммерли и X. Г. Вольф, разработали новую разновидность ветхозаветной герменевтики (науки об изложении, толковании текстов), скорее своего рода философию и догматику, занимавшуюся выявлением применимости обращенных к древнему Израилю слов к сегодняшней жизненной ситуации.

Если мы рассмотрим положение дел сегодня, то заметим, что теологи Германии, как правило, пытаются связать между собой теорию различных источников и теорию истории литературных форм (начиная с О. Айсфельдта, 1934). В скандинавских странах ведущими являются теория литературных форм и теория устных преданий. Наконец, в англосаксонских странах теория различных источников все еще пользуется популярностью, несмотря на то, что новое поколение теологов разрушило ее теоретическую базу,- но и это только для того, чтобы выдумать вместо нее еще более невероятные теории,- как, например, о том, что израильтяне занесли свои воззрения и истории на бумагу лишь за 500 лет до н.э. Трудно было бы выдумать утверждение, в большей степени противоречащее огромному фактическому материалу, чем это...

Основы теории различных источников

Настало время ближе заняться анализом аргументов библейской критики и их опровержением. Вышеназванными методами атакуется весь Ветхий Завет, но прежде всего Пятикнижие, поэтому мы уделим ему особое внимание. Позднее мы коротко остановимся и на других книгах Библии. В первую очередь мы хотим показать сущностную основу и несовершенство теории различных источников; сделав это, мы автоматически определим нашу позицию по отношению к теориям литературных форм и устных преданий. Кроме того, перед началом наших рассуждений мы рекомендуем читателю еще раз прочитать гл. 2, и прежде всего то, что в ней говорится о неоспоримости авторства Моисея в Пятикнижии и глубокой древности письменности и литературы. Далее позвольте нам детально проанализировать четыре утверждения, образующих (по мнению Айсфельдта) фундамент теории различных источников:

1. Чередование имен Бога (Ягве и Элохим). Как мы уже видели, это был первый агрумент, использованный для подтверждения вышеназванной теории: критики исходили из предположения, что первая книга Моисея была создана на основе двух различных источников (документов), каждый из которых использует лишь одно имя Бога.

а. Точно такое же чередование имен встречается в Коране, причем никто не оспаривает написание его одним автором. Это явление мы встречаем во многих древних произведениях, и было бы очень настораживающим, если бы древнееврейские рукописи содержали только одно имя Бога.

б. Разделение текста на различные источники на основе употребления в нем различных имен Бога настолько искусственно, что сами критики часто затрудняются последовательно применять его в своих рассуждениях; так, имя Бога Элохим встречается в следующих Я-текстах: Быт. 3,1-5; 31,50; 33,5.11. Имя Ягве встречается в следующих Е-текстах: Быт. 21,33; 22,11.14; 28,17-22. Эти проблемы критики обычно сваливали на "редакторов", не обладавших, по их мнению, достаточными зна
ниями для выполнения своей работы.

в. Между масоретскими текстами и Септуагинтой (см. гл. 3) существуют бесчисленные различия именно в употреблении имени Бога. Тем не менее "разделители источников" основываются на масоретских текстах, словно существуют гарантии того, что лишь они безошибочно переписывали имя Бога. Это особенно примечательно у теологов, в любом другом спорном случае готовых объявить масоретские тексты несовершенными...

г. Как позже было признано даже многими критиками, употребление различных имен Бога в тексте может быть полностью объяснено на основе контекста. Элохим указывает на Бога как всемогущего творца вселенной, господствующего над природой и человеком, Ягве же - Божье имя завета, используемое в тех местах, где идет речь об обетованиях, о завете Бога с людьми.

2. Мнимые дубликаты и параллельно изложенные истории. Почти с самого начала это был один из наиболее употребительных аргументов. В первой и второй главах Бытия "видели" два различные истории о сотворении мира, а в Быт. 6-8 (история о потопе) - два противоречащих друг другу изложения событий. Делался вывод, что эти отличающиеся изложения событий происходили из различных источников и были просто включены в сегодняшние книги Библии вместе, одна за другой. В действительности же речь может идти или (а) о различных историях с совпадающими деталями, или (б) о действительно имеющих место повторениях, но при этом события освещаются под совершенно разными углами зрения, или (в) о повторе, который можно приписать принятому в те времена у евреев методу изложения событий. Приведем пример для каждого варианта:

а. Первый вариант можно проиллюстрировать наибольшим числом примеров, как: двойной побег Агари (Быт. 16 и 21), троекратное подтверждение Божьего обещания Аврааму наследника (Быт. 17,17; 18,12; 21,6), двукратное отречение Авраама от своей жены (Быт. 20 и 26), Авраам дважды жил под ложным предлогом в Гераре (Быт. 20 и 26), дважды было дано имя колодцу в Вирсавии (Быт. 21,31; 26,33). Во всех этих случаях нет существенных доказательств, что речь идет об одном и том же событии, записанном на основании информации из различных
источников. Напротив, во всех случаях мы имеем достаточно аргументов для вывода, что речь здесь идет о различных событиях, хотя они и совпадают в некоторых деталях. Мы не имеем сейчас возможности остановиться на подробностях, но в большинстве случаев критически настроенный читатель очень легко может убедиться в этом сам.

б. Примером для второго варианта является "двойная история сотворения мира" в первой и второй главах книги Бытия, различие между версиями которой усиливается использованием различных имен Бога (Элохим и Ягве Элохим). Но нетрудно заметить, что это, в сущности, вовсе не параллелльные истории: в Быт. 1,1-2.4 мы находим общее описание процесса сотворения Богом материального мира, длившегося шесть дней, и отдыха Бога на седьмой день, в то время как, начиная со второй половины 4-го стиха, автор подробнее останавливается на важнейшем акте Божьего творения - создании человека. Он рассказывает, где Бог поселил первого человека и как дал ему жену, и тут вполне оправданным выглядит употребление другого имени Бога (см. выше). Так называемые "противоречия" между двумя частями текста (см. прежде всего Быт. 2,5 и 19) мгновенно исчезают при использовании правильного перевода.

в. Третий вариант лучше всего может быть проиллюстрирован примером, когда две истории сплетаются в одну, как это предполагается об истории о потопе (Быт. 6-8), о переселении Авраама в Ханаан (Быт. 11-13), о благословении Исаака (Быт. 27) и продаже Иосифа в рабство (Быт. 37). И здесь отчетливо видна искусственность теории различных источников. Кажущиеся противоречия легко объяснимы, и прежде всего, если принять во внимание своеобразие еврейского метода изложения, для которого характерно (1) построение очень длинных предложений со множеством дополнительных элементов (дополнений, определений, придаточных предложений и т.д.), (2) частое повторение мысли в видоизмененной форме для большей понятности текста, и (3) любовь к поэтическим повторам ("параллелизм") с варьированием слов и содержания - даже в использовании имени Бога (ср. Быт. 30,23-24!). Этот стиль характерен и для литературы других древних народов.

3. Так называемые противоречия, анахронизмы и нелепости. Как предполагается, эта разновидность "аномалий" в текстах указывает на различные источники информации, древние документы, написанные различными авторами при совершенно различных обстоятельствах.

а. Считается, что обнаружены противоречия в названиях (напр., Синай и Хорив, Рагуил и Иофор), в получении Моисеем закона (не учитывая при этом временных и географических различий), в традициях (напр., в П имя ребенку дает отец, а в Я и Е - мать; но существует множество исключений из этого правила!) и т.д.

б. Анахронизмы (слова в Пятикнижии, явно вошедшие в употребление лишь много позже), как "филистимляне" в Исх. 13,17, "Дан" в Быт. 14,14 и Втор. 34,1 и "земля Евреев" из Быт. 40,15, действительно могут смутить читателя. Но они могли быть внесены в результате проводившихся книжниками обработок текста, не затрагивавших сути написанных Моисеем книг.

в. "Появившиеся позднее слова" (в Ветхом Завете их немного, но более поздняя еврейская литература изобилует ими) должны были указать на то, что места писаний, в которых они встречались, были написаны значительно позже. При этом обычно упускалось из виду, что также возможно: (1) "поздние слова" в действительности очень древние, но мало просто встречаются в Библии, или (2) они действительно "поздние" и были включены в текст вместо устаревших или непонятных названий. Литература дает нам достаточно примеров для обеих из этих возможностей.

г. "Арамеизмы" (арамейские слова или диалектные выражения в еврейском тексте Библии) также должны были свидетельствовать о сравнительной "молодости" содержащих их мест (т.е. датироваться временем после вавилонского плена). Но большая часть "арамеизмов" при внимательном анализе оказывается чисто еврейскими выражениями - или, по крайней мере, вполне может ими быть. Таким образом, этот аргумент практически не имеет силы.

д. Нелепостью должен был, в частности, считаться тот факт, что Моисей, будучи автором Пятикнижия, говорил сам о себе в третьем лице и описал собственную кончину (Втор. 34). Первое - это вообще не вопрос, потому что подобный прием часто встречается в античной литературе; одним из вариантов объяснения является и мнение, что Моисей диктовал свои книги. Второй пункт также несложен: Втор. 34 на самом деле - более позднее завершение книги, дополнение, считавшееся к тому же очень простым (поверхностным по содержанию) - см. также гл. 3.

4. Различия в темах, стиле и употреблении слов. И здесь предполагается, что подобные различия указывают на различные источники, на письменные документы, составленные многими авторами в разные времена. Однако приводимые для этого примеры также очень искуственны и могут быть объяснены совсем с другой точки зрения.

б. То же можно сказать и о различиях в стиле письма. Общеизвестно, что писатель может владеть многими стилями, особенно если он пишет произведения, принадлежащие к различным жанрам; и это известно уже с глубокой древности.

в. И различия в словарном запасе, использовании слов (теологи составили огромные списки слов, которые должны характеризовать тот или иной источник!) объясняются очень просто: это (1) различные темы (из которых каждая имеет свои наиболее популярные выражения) и (2) склонность пишущего к употреблению различных слов и оборотов речи для внесения разнообразия, большей гибкости изложения и обращения внимания на определенные места текста. Кроме того, (3) античная литература демонстрирует здесь те же самые различия у произведений одного автора.

Общие контраргументы против критики Ветхого Завета

Рассмотрев основы и мотивацию теории различных источников, мы теперь хотим подробнее рассмотреть подоплеку как этой теории, так и теории литературных форм. Сначала мы покажем целый ряд общих возражений против методов анализа теорий источников, литературных форм и устных преданий. Затем мы вкратце увидим, как новые открытия археологии обезвредили традиционные аргументы критиков Библии. Наконец, мы рассмотрим опасную философскую подоплеку всей критики Библии и Ветхого Завета. Мы располагаем следующими контраргументами:

1. Западная интерпретация. Вообще говоря, непонятно, как современные западные критики решаются выносить суждения о различиях в стиле и словарном запасе Библии, не располагая никакими еврейскими письменными документами той же эпохи. Они отвергают предложения или просто формулируют их по-другому (везде, где текст противоречит их типично "западным" идеям о связи текста или его стиле). Они утверждают, что улучшают текст Библии, заменяя в нем редкие и малоупотребительные слова масоретского текста (т.е. слова, которых они не понимают или не ожидают встретить) другими.

2. Ни одного объективного доказательства. Что в этих теориях особенно удивляет представителей естественных наук, так это абсолютное отсутствие некоторых объективных доказательств. Даже самые ревностные защитники теории различных источников вынуждены признать, что не существует ни единого доказательства того, что изобретенные ими Я-Е-Д-П-документы когда-либо вообще существовали. Напротив, как мы покажем ниже, исторические исследования свидетельствуют против этого.

3. Отсутствие комплексного подхода. Принятый при изучении античной литературы подход заключается в выявлении гармонии, непротиворечивости текста. При этом (в целях сохранения единства произведения) используются все возможности объяснить предполагаемые противоречия на основе контекста. Это делается до тех пор, пока исследования не докажут противоположное. Но при анализе Библии применялся другой подход. С возмущенным протестом против некомплексного, выборочного подхода при анализе Библии первыми выступили еврейские теологи (как У. Кассито и М. Н. Сегал). Они стойко защищали единство и гармонию книг Библии, заявляя, что при отсутствии объективного подхода и предвзятом мнении о наличии противоречий их, конечно же, можно обнаружить везде.

4. Замкнутый круг мышления. Поскольку критики, несмотря на отсутствие объективных доказательств, упрямо верят в наличие различных источников и предвзято, некомплексно подходят к анализу содержания Библии, им не так уж и сложно выдумать четыре (или больше) источника, наделив каждый из них своими признаками, и отнести какому-нибудь одному из них каждый отрывок Библии, а потом утверждать, что результаты проведенных исследований подтверждают наличие четырех (или х) источников. Этот распространенный метод имеет мало общего с истинной наукой, потому что ожидаемые выводы полагаются в нем в основу исходной позиции! Получаемый после таких манипуляций результат мог бы выглядеть более впечатляющим, если бы действительно все стихи книги Бытия могли быть поделены на четыре источника (причем каждый из них характеризовался бы значительным числом уникальных признаков!). Но это не представляется возможным, и поэтому критики вынуждены укреплять свои позиции еще одним утверждением. Все проблемы, доставляемые их теории "упрямыми" текстами, отметаются одним махом: в них обвиняют редактора и более поздних ученых-книжников, якобы перекроивших текст по своему усмотрению! То есть тот самый материал, на основании тщательного анализа которого построена вся теория различных источников, просто, стоит возникнуть какому-нибудь противоречию, отвергается как ложный! Эту нелогичность рассуждений критиков мы хотим подчеркнуть.

Археологические опровержения

В высшей степени занимательно наблюдать, какой большой вес при развитии теории различных источников критики придают собственным субъективным предубеждениям и как мало они считаются с объективной и легче контролируемой информацией, предоставляемой археологией. Как только их теории получают достаточное распространение, они перестают интересоваться новыми исследованиями и научными достижениями. Но именно археология предоставляет нам доказательства, раз за разом разоблачающие лживые утверждения критиков.

Далее, любопытно заметить, что критики очень мало ценят Ветхий Завет как археологический документ. Везде, где Библия расходится во мнениях с языческими историческими документами, последние автоматически (даже если они бывали написаны гораздо позже) считались более надежным историческим свидетельством, чем Библия! Ни единое высказывание Библии не принималось на веру, пока оно не подтверждалось другими источниками. Неважно, что большинство сведений Библии, отвергавшихся критиками 19-го века, подтверждено более поздними археологическими исследованиями (как история царя Валтасара, упоминание народов хеттов и хорреев),- по отношению к Библии стойко господствовало скептическое предубеждение. Мы надеемся во втором томе этой серии подробнее остановиться на археологическом материале, но в связи с нашей темой укажем здесь три пункта:

1. Древность письменности. Согласно мнению критиков, в Израиле письменность была практически неизвестна до времен царя Давида, так что Моисей вообще не мог написать свое Пятикнижие!

Это мнение вообще трудно обосновать чем-либо, кроме эволюционистского предубеждения (см. ниже). Сегодня, однако, на основании новейших археологических открытий, мы знаем, что искусство письма не только было широко распространено в Израиле за сотни лет до Давида (даже уличные мальчишки умели читать и писать! см. Суд. 8,14), и что письменность существовала на Востоке еще за полтора тысячелетия до Моисея. Последние открытия в Тель-Мардихе опять "удивительно" подтвердили слова Библии.

2. Истории патриархов. И они объявлялись критиками недостоверными и часто неисторическими. Некоторые ставили под сомнение даже существование Авраама. И здесь открытия 20-го века обвинили критиков во лжи. Об этом свидетельствуют, в частности, раскопки в Уре Халдейском, раскопки в окрестностях Сихема и Вефиля и многих других селений Палестины, знаменитые глиняные таблички Мари, Нуци и Тель-Мардиха, содержащие множество подробностей из истории предков еврейского народа, далее, обнаружение хеттского свода законов, проливающего свет на ритуал купли-продажи, описанный в Быт. 23.

3. Моисеев Закон. Закон Моисея якобы должен был ясно свидетельствовать о своем возникновении не раньше 6-5-го века до н.э. (т.е. во время или после вавилонского плена). И здесь сыграли свою роль эволюционистские предрассудки, не позволявшие критикам допустить, что столь утонченный, высокоморальный закон мог возникнуть раньше. Но и здесь именно археология доказала, что подобные законы имели народы, жившие за тысячу с лишним лет до расцвета Вавилона. Мы имеем в виду поразительное сходство свода законов фараона Хаммурапи и открытиями в Угарите (Рас Чамра). Этот козырь не бьется простым утверждением, что Моисей или более поздние книжники скопировали свои законодательства у Хаммурапи или Рас Чамры.

Обозревая все сказанное, мы открываем, что археология не только убедительно опровергла самоуверенные утверждения критиков, но и доказала, сверх того, глубокую древность Пятикнижия (подтвердив тем самым авторство Моисея). В качестве примера мы приведем три события:

(1) Полученные благодаря археологи знания о древнем Египте показывают, что автор Пятикнижия должен был быть хорошо знаком с Египтом того времени, прежде всего, что касается географических описаний, личностей и особых традиций. В Первой и Второй книгах Моисея мы также встречаем больше египетских слов, чем в остальных книгах Ветхого Завета. Это все становится намного понятнее, если исходить из того, что эти книги были написаны человеком из числа вышедших из Египта евреев. Но ситуация значительно усложняется, если мы считаем, что эти книги были написаны лишь много сотен лет после этих событий.

(2) Точка зрения автора 2-4 книг Пятикнижия ясно указывает на него как на человека, жившего вне Палестины (обстоятельства, флора и фауна, погода и география типично египетские или синайские, но не палестинские). Кроме того, сам стиль этих книг ясно свидетельствует о том, что они написаны для блуждающего по пустыне народа, а не для палестинских земледельцев, живших на добрую тысячу лет позже. Это, кроме прочего, проявляется в детальном описании скинии и разбивки лагеря (Чис. 2), порядка движения (Чис. 10) и правил гигиены для жизни в пустыне (Втор. 13,11-14), а также в отправлении козла отпущения в пустыню (Лев. 16,10).

(3) Прежде всего в книге Бытие встречаются многочисленные архаичные традиции, которые, по мнению археологии, характерны для второго тысячелетия до н.э., но не для более поздних времен. Архаизмы встречаются и в языке (устаревшие слова и правописание), что, без сомнения, также указывает на глубокую древность Пятикнижия. Обобщая сказанное, мы не можем не прийти к выводу, что автор Пятикнижия первоначально должен был жить в Египте (не в Палестине), быть хорошо воспитанным, высокообразованным и наделенным литературным даром человеком, к тому же проделавшим с израильским народом весь путь из Египта через пустыню. Как можно после всего сказанного утверждать, что мы не имеем оснований считать автором Пятикнижия Моисея?

Философские тезисы

Если даже принципиальная основа библейской критики обнаруживает логические противоречия, если мы смогли выдвинуть столько возражений против ее методов, если собственные утверждения библейских критиков взаимно опровергают друг друга, если археология все чаще обличает их во лжи, почему же критики с таким упорством держатся своих теорий? Ответ на это одновременно является ответом и на вопрос, почему еще столько естествоиспытателей придерживаются теории эволюции: обе эти группы ученых - эволюционисты, взгляды которых основываются не на научных доказательствах, а скорее на эволюционистских предрассудках.

Библейская критика обязана своим расцветом в 18-м веке прежде всего наступлению эпохи Просвещения и распространенной в то время идее, что Бог, если Он вообще существует, не вмешивается больше в естественный порядок событий материального мира и поэтому (по Гуго де Грооту) не может дать человечеству никаких сверхъестественных откровений. Гуманизм, питаемый идеями английского деизма (Гоббс, Симон), развился в Германии в радикальный исторический критицизм, не оставлявший в истории никакого места для чудес и Божьих вмешательств. Библейские сюжеты, подобно истории о Моисее, дважды проведшем на горе Синай по сорок дней в общении с Богом и получившем там повеление записать услышанное (Быт. 34,27), с порога отвергаются как невозможные! Темные очки, надетые критиками, попросту не позволяли им различать краски, которыми Библия описывает божественные откровения.

В качестве альтернативы предлагается идея, что история и религия медленно развивались эволюционным путем. Этот путь развития поначалу рассматривался с позиции романтизма (И. Г. Гердер, И. Г. Айхгорн, В. М. Л. де Ветт), позже - преимущественно с позиций гегелевского идеализма, рассматривавшего историю развития мира "диалектически" (В. Фатке, Г. Эвальд). Когда Дарвин воплотил этот принцип "диалектики" в естествознании, назвав его "естественным отбором", и заложил тем самым основу современной теории эволюции, с позиций которой стало принятым объяснять как развитие живой материи, так и развитие человеческой культуры, эта теория завоевала весь научный мир, включая теологию. Теория развития религии от примитивного анимизма до высоко стоящего монотеизма превосходно согласовывалась с гегелевской диалектикой и дарвиновским эволюционизмом. И теория различных источников получила такое невиданное признание в основном благодаря Веллхаузену, оценившему силу эволюционных идей и ловко сыгравшему на них. Таким образом, школа Веллхаузена исходила из совершенно необоснованного предположения, что религиозная история Израиля имела, как и все другие, чисто человеческое происхождение и поэтому могла быть объяснена только эволюционистски. Их вовсе не смущало то, что ни одна из остальных существующих в мире религий так и не смогла развиться до истинного монотизма: и Израиль не мог начать ни с чего иного, кроме анимизма и примитивного политеизма. Убедительные доказательства того, что со времени событий, описанных в книге Бытие, религия Израиля была высокоразвитой и чисто монотеистической, просто отметались интерпретацией, объяснявшей их более поздними вставками и обработками текста. На это мы отвечаем следующим образом:

(1) Естественные науки - об этом свидетельствуют мнения тысяч сегодняшних ученых,- доказали, что существует достаточно оснований для отказа от эволюционной модели в пользукреационной модели (т.е. теории, предусматривающей сотворение мира Богом, см. вторую книгу нашей серии). Этим разрушается идейная основа теологического эволюционизма.

(2) Археология убедительно засвидетельствовала, что не только в Израиле, но и в соседних с ним странах религия уже за много столетий до Давида была преимущественно монотеистической, хотя и с примесью различных элементов политеизма (см. у Альбрайта). Таким образом, с самого начала своего существования Израиль имел чисто монотеистическую религию, что показывает бессмысленность "диалектического подхода", согласно которому монотеизм израильтян развился через информационный обмен с соседними народами. С самого начала наблюдаются коренные различия между религией Израиля и верованиями его соседей. Так, израильский народ считал своего Бога бесполым существом, не имел никаких мифов о происхождении божественности и не знал богинь. То, что Израиль слишком часто поклонялся идолам и чтил многих божков, к сожалению, совершенно верно,- но это были лишь божки и идолы их соседей; евреи никогда не делали изображений Иеговы!

(3) Научная философия должна была уже показать всем критикам, что их категорический отказ от признания всего сверхъестественного - всего лишь философское предубеждение и что их система взглядов нисколько не лучше той, которая предполагает, что действительность состоит не только из познаваемых (методами естественных наук) элементов, но и их тесного сплетения с непознаваемым, внесознательным миром. Различие между этими двумя подходами заключается в том, что последний может призвать в свидетели всю Библию, первый же основан на голых умозаключениях.

Реконструированная с позиций библейской критики религиозная история Израиля

В заключение мы еще хотим дать читателю возможность самому убедиться, насколько вольно и своеобразно история Израиля интерпретируется критиками. С учетом вышеназванных доводов мы лишь выборочно снабдим их короткими примечаниями.

1. Допророческий период (от Авраама до 760 г. до н.э.):

а. Анимизм. Поклонение камням (Быт. 28,18; 31,17), деревьям (Быт. 12,6; 14,13), суеверия (Исх. 20,25; Лев. 19,19) и т.д. Вершина искусства интерпретации!

б. Поклонение животным. Культ золотого тельца в Исх. 32 (критики с чистой совестью утверждают, что этот культ не осуждался Моисеем!) и в 3 Цар. 12 ("не отвергнут Илией!" - см., однако, Ам. 3,14).

в. Приношение в жертву детей (видно из Исх. 2,29!).

г. Древнейшие ритуальные законы, как считается, записаны в Исх. 34,11-26: в то время все израильтяне могли быть священниками.

д. Многобожие. Это должно было проявляться во множественном числе имени Бога (Элохим - "Боги"), из признания существования других богов (Суд. 11,24; 1 Цар. 26,19; - ложное толкование!) и наличия ритуальной (священной) одежды-ефода и терафимов (=домашние боги); Ос. 3,4, однако, говорит об этом по-другому!

2. Пророческий период (760-587 гг. до н.э.).

а. Идея монотеизма введена Амосом. Амос - первый пророк, ведший записи; его ревностные последователи - Осия, Исайя и Михей.

б. Их монотеизм был во времена Иеремии изложен в книге Второзаконие, из почтения приписанной перу Моисея. (В действительности уже сама структура текста книги свидетельствует о том, что она была написана во втором тысячелетии до н.э.).

в. К этому времени священничество уже ограничилось служением колена Левия, но еще не стало привилегией рода Аарона (но см. Втор. 27,9.12; 3 Цар. 8,4).

г. Провозглашение социального евангелия (общественная праведность; оправдание добрыми делами).

д. Представление о Боге как о немилосердном, ревнивом духе, громовым голосом, вещавшим из вулкана (на Синае), постепенно трансформируется в мирно-благородный образ Бога, воплощения любви и милосердия (на самом деле пророки призывают народ обратиться к Богу, выведшему народ из Египта,- ср. Ос. 11,1; 12,10.14; Ам. 2,10; 9,7; Мих. 6,4; 7,15; - и все еще знали Его как Бога-судью, карающего грехи: ср. Ис. 24; 34 и 63!).

е. Прекращение кровавых жертвоприношений (Ам. 5,21-26; Мих. 6,6-8; Ис. 1,11-17; Иер. 7,22-23; в действительности же это был лишь отказ от жертв, неспособных дать освящение); "моисеев" закон все еще совершенно неизвестен народу (скиния была изобретена позже).

3. Первосвященнический период (со времени вавилонского плена).

а. После падения царского престола и установления полной политической зависимости резко возросла роль священников-левитов.

б. Священничество со времени Иезекеиля (ср. 44,7-16) ограничивается служением рода Аарона (сам Аарон должен быть вымышленной личностью!).

в. Жертвоприношения и богослужения лишь постепенно приобретают строгие очертания, и, наконец, их ритуалы фиксируются в П-документе (для обоснования этого утверждения должны быть объявлены несостоятельными все законы и предписания, содержащиеся в предыдущих книгах Библии!). В действительности же существует масса доказательств того, что именно П-источник является самым древним! Археология установила, что специфическая терминология описания ритуала жертвоприношения очень рано была принята и у других народов, и, кроме того, на основании своих особенностей П-части Пятикнижия должны быть датированы временем задолго до плена. Так, в П мы находим много элементов, отсутствующих после плена или больше не называемых: таких, как скиния, ковчег завета, 10 заповедей, урим и туммим, день очищения, города убежища, обрезание, значение крови, назорейство (посвящение Богу), в то время как многие важные элементы позднего времени в П-документах полностью отсутстуют, например, имя "Господь Господствующих", пение и музыка во время богослужений, книжники и название "Храм".

Ветхозаветная критика исходит из нигилистических предпосылок, построена на шатком фундаменте, порой действует ненаучными методами и к тому же породила множество взаимно противоречивых результатов и выводов, ясно показавших неприменимость этого метода исследований. У нас все еще достаточно оснований для веры в божественное откровение и историческую и духовную достоверность Писаний.

Как возникла Библия Религиоведение Автор неизвестен -

Что такое библейская критика?

Что такое библейская критика?

Проще говоря, библейская критика - это наука, занимающаяся вопросами происхождения текста Библии и его сегодняшним состоянием. И здесь мы должны различить два понятия: (1) «критика низкого уровня», или просто «критика текста», занимающаяся проблемой восстановления первоначального текста Библии - действительно полезная отрасль науки (об этом мы многократно свидетельствовали в гл. 3 и 4). (2) «Критика высокого уровня», более коротко (в узком смысле слова) называемая «библейской критикой», занимается анализом содержания текстов, сущности, формы и тем различных книг Библии. При этом она учитывает данные об условиях жизни авторов книг Библии и тех людей, к которым они обращены. Темы, которые изучает эта библейская критика, охватывают вопросы достоверности, подлинности, целостности и литературной формы различных писаний, вместе образующих Библию. Это уже само по себе может породить определенную уверенность в том, что вынесение собственных суждений о Слове Божьем и сомнения в инспирации Писаний могут привести лишь к заблуждениям. История действительно часто подтверждала это.

Эта критика вылилась в начале 18-го века во взгляд на Пятикнижие с точки зрения «теории различных источников». Первым попытался найти в каноне различные источники информации (т. е. различные писания, из которых лишь много позже были составлены отдельные книги Библии) Г. Б. Виттер (1711), утверждавший, что обнаружил в Бытии, гл. 1-3, два различных источника, о чем должно было свидетельствовать двоякое написание имени Бога. Дж. Эстрак сумел обнаружить в Бытии целых три источника информации, которые, по его утверждению, были объединены Моисеем и позже полностью растворились в результате обработок писаний, приведших к созданию нашей сегодняшней книги Бытия. Он так же, как и Виттер, указывал в качестве основного аргумента на различные написания имени Бога в книге Бытие. Это открытие стало основой теории различных источников, получившей новое развитие благодаря стараниям И. Г. Эйхгорна (1780-83). Он же впервые использовал термин «критика высокого уровня» и по праву называется «отцом ветхозаветной критики». Он разделил книгу Бытие на два источника: «ягвистский» (Я), использовавший имя Бога Ягве, и «элохистский» (Э), использовавший имя Бога Элохим. Он также ввел некоторые новые понятия, такие, как «параллельные истории» и «дубликаты» (напр., две истории о потопе).

Эти субъективные критерии вскоре привели к возникновению наряду с теорией различный источников, «теории фрагментов», «открывшей» в Бытии несчетное множество «лоскутков», написанных различными авторами (К. Д. Илджен, А. Джеддс, И. Фатер; ок 1800 г.). К этой же группе принадлежит и известный теолог В. М. Л. де Ветт, развивший, кроме того, целую эволюционную историю Израиля и выдвинувший для объяснения книги Второзакония совершенно новую теорию Д (от Deu-teronomium - Пятая книга Моисея), согласно которой Пятикнижие следует датировать концом 7-го века до н. э.

Теория фрагментов была опровергнута Г. Эвальдом (1823), заменившим ее «теорией дополнений», в которой он исходил из «элохистской» основы, которая должна была со временем дополняться из различных информационных источников. В 1840 году он объединил свои идеи в «теории кристаллизации», в которой исходил из того, что все авторы, внесшие свой вклад в написание книг Моисея, одновременно перерабатывали и весь накопленный к тому времени исторический материал.

Из книги Как возникла Библия [с иллюстрациями] автора Автор неизвестен

6. Библейская критика: Ветхий Завет Фрагмент одного из древнейших манускриптов Ветхого Завета. Находится в Израильском музее в Иерусалиме. Мы уже говорили о том, что история создания Ветхого Завета описана в главах 2 и 3 так, как она понимается авторами этой книги. Эту

Из книги Как возникла Библия автора Религиоведение Автор неизвестен -

Что такое библейская критика? Проще говоря, библейская критика - это наука, занимающаяся вопросами происхождения текста Библии и его сегодняшним состоянием. И здесь мы должны различить два понятия: (1) "критика низкого уровня ", или просто "критика текста", занимающаяся

Из книги Книга о Библии автора Крывелев Иосиф Аронович

7. Библейская критика: Новый Завет Эта глава непосредственно связана с предыдущими и является их продолжением. Многие проблемы, такие, как историческое развитие, философская подоплека и дискуссии о позициях критиков, одинаковы для критики как Ветхого, так и Нового

Из книги Библиологический словарь автора Мень Александр

Библейская критика: Ветхий Завет Мы уже говорили о том, что история создания Ветхого Завета описана в главах 2 и 3 так, как она понимается авторами этой книги. Эту точку зрения, однако, не разделяют многие современные теологи. Но описанная нами теория соответствует

Из книги Разум за Бога: Почему среди умных так много верующих автора Келлер Тимоти

Что такое библейская критика? Проще говоря, библейская критика - это наука, занимающаяся вопросами происхождения текста Библии и его сегодняшним состоянием. И здесь мы должны различить два понятия: (1) «критика низкого уровня», или просто «критика текста», занимающаяся

Из книги Введение в библейскую экзегетику автора Десницкий Андрей Сергеевич

Библейская критика: Новый Завет Эта глава непосредственно связана с предыдущими и является их продолжением. Многие проблемы, такие, как историческое развитие, философская подоплека и дискуссии о позициях критиков, одинаковы для критики как Ветхого, так и Нового Заветов.

Из книги автора

1. Библейская критика как научная дисциплина Как христианская, так и иудейская религии учат тому, что все библейские книги являются «богодухновенными» произведениями, т. е. что их содержание внушено богом некоторым людям, которые и записали его. Кто же были эти люди?Для

Из книги автора

ИСТОРИЧЕСКАЯ КРИТИКА БИБЛЕЙСКАЯ отрасль *исагогики, к–рая занимается сопоставлением историч. данных Библии с внебибл. памятниками материальной и духовной культуры. Одним из гл. средств И.к. является изучение результатов библ. *археологии (древневост. и антич.). По б.ч., эти

Из книги автора

КРИТИКА БИБЛЕЙСКАЯ науч. изучение Свящ. Писания, входящее в состав *исагогики. Под словом «критика» обычно понимается: а) разбор того или иного учения, книги и т. п. с целью показать их несостоятельность; б) рецензирование художеств. произведений с т.зр. их мастерства и

Из книги автора

ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА БИБЛЕЙСКАЯ отрасль *исагогики; исследует Свящ. Писание как памятник литературы. Необходимость библ. Л.к. связана с тем, что более точное понимание смысла Слова Божьего требует изучения тех лит. средств и приемов, к к–рым обращались свящ. писатели. УжеРАДИКАЛЬНАЯ КРИТИКА БИБЛЕЙСКАЯ общее обозначение тех направлений в библеистике, к–рые отличаются крайними выводами и *гиперкритицизмом (см. напр., cт. Мифологическая теория происхождения христианства). Понятие Р.к. практически совпадает с понятием *отрицательной

Из книги автора

ТЕКСТУАЛЬНАЯ КРИТИКА БИБЛЕЙСКАЯ раздел *исагогики, целью к–рого является реконструкция первонач. текста Свящ.Писания, а также изучение истории *передачи и *переводов этого текста. Другое, почти вышедшее из употребления, название Т.к. - «низшая критика».В Церкви не

Из книги автора

Библейская критика религии Экстремизм и фанатизм, ведущие к несправедливости и угнетению, – постоянная угроза в любой группе верующих. Для христиан противоядием от нее становится не смягчение и умеренность веры, а скорее, более всеобъемлющая и истинная вера в Христа.

Из книги автора

2.3. «БИБЛЕЙСКАЯ КРИТИКА» И ЕЕ НАСЛЕДСТВО В этом разделе мы рассмотрим некоторые самые общие черты научного или критического подхода к библейскому тексту, свойственного Новому времени. На самом деле, элементы научного или критического подхода можно найти и в глубокой

Страница 1 из 7

БИБЛЕЙСКАЯ КРИТИКА – научное изучение Священного Писания, входящее в состав исагогики. Под словом «критика» обычно понимается: а) разбор того или иного учения, книги и т.п. с целью показать их несостоятельность; б) рецензирование художественных произведений с точки зрения их мастерства и идейно-эстетических ценности; в) анализ первоисточника в плане его датировки, атрибуции (авторства), обстоятельств возникновения, литературных особенностей и т.д. Историческая наука и библеистика используют критику в третьем значении. Библейская критика хотя и ориентируется на мировоззренческие и конфессиональные предпосылки, но является областью науки, и церковь не предрешает ее выводов; церковное учение о боговдохновенности от них не зависит. Основоположниками библейской критики были Отцы церкви. Именно они первыми привлекли анализ языка и стиля авторов к вопросам атрибуции священных книг, рассматривали стилистические особенности книг Библии и их связь с определенными историческими обстоятельствами (Ориген, Юлий Африкан, Дионисий Великий, Иероним Блаженный и др.). Среди св. отцов существовали различные мнения об авторстве и времени написания книг Библии. В эпоху Средневековья развитие библейской критики приостановилось. Ее возрождение началось лишь в эпоху Ренессанса и Реформации. Существует четыре основных направления библейской критики: 1) текстуальная, которая занимается восстановлением наиболее раннего текста с помощью сличения древних рукописей Библии; 2) историческая, которая уточняет ход событий священной истории, изучая памятники материальной и духовной культуры библейских времен; 3) историко-литературная, иначе называемая «высокой» критикой; она посвящена вопросу об истоках, устных и письменных, священных книг, авторстве, датировке и истории формирования той или иной библейской книги; 4) литературная, которая занимается выяснением филологических и лингвистических особенностей священных книг (жанр, композиция, семантический анализ, лингвистические аспекты, литературные связи с древними памятниками). Считается, что духовное провозвестие Священного Писания как Слова Божьего не познается средствами библейской критики; оно открывается разуму, просвещенному верой, духу, который готов принять Слово Божье (в Новом Завете – керигму). Библейская критика исследует земную, человеческую сторону Священного Писания, богочеловеческую по своей природе, но и для уяснения духовного смысла Библии результаты библейской критики не безразличны. Они позволяют с возможной точностью уяснить: о чем говорят и чему учат боговдохновенные писатели. Предметом библейской критики с первых времен церкви служили как Ветхий, так и Новый Завет. Ветхозаветные книги были распространены среди христиан, главным образом, в греческом переводе семидесяти толковников (Септуагинта), в котором к книгам еврейского канона были присоединены и некоторые другие, да и в самых канонических книгах были сделаны прибавки. У новозаветных священных писателей встречаются цитаты из книг неканонических, даже апокрифических. Поэтому уже на первых порах для христианства возникла необходимость с точностью определить, какие именно из ветхозаветных писаний следует признавать священными или боговдохновенными. Еще в половине II в. сардийский епископ Мелитон с этой целью объезжал Палестину и тамошние церкви и отбирал неканонические книги. Тем не менее, до второй половины IV в. у многих церковных писателей встречаются ссылки на неканонические книги, как на Священное Писание (например, у Климента Александрийского – на книгу Премудрости Соломоновой, у Киприана – на книгу Товит). Ориген, например, не упоминает о двенадцати «малых» пророках, а неканонические книги Маккавейские ставит наряду с бесспорно входящими в состав канона. Не ранее, чем во второй половине IV в. церковь стала определять ветхозаветный канон согласно с тем, как он был установлен у евреев (Лаодикийский собор, Афанасий Великий, Епифаний). Еще более важно было решение вопроса о том, какие из новозаветных книг суть писания подлинно апостольские и имеют достоинство священных. Уже при апостолах возникли многие ереси, искажавшие апостольское писание пропусками и вставками или составлявшие свои сказания. Отсюда возникла необходимость отделить подлинные писания апостолов от тенденциозных еретических сочинений. Первым по времени памятником библейской критики подобного рода признается найденный в XVIII в. Мураторием составленный на Западе список священных книг, автор которого называет себя современником папы Пия I (140–154/155 гг.). Подобные же исследования встречаются у Феофила Антиохийского (ум. не ранее 181 г.), Татиана (ум. в 180 г.), Климента Александрийского (около 150–211/215 гг.), причем книги не подлинные прямо указываются по названиям (первоевангелие Иакова, евангелия Петра, Никодимово, от евреев, от египтян и т.д.).

БИБЛИЯ: За, За, За -
И ПРОТИВ.

БИБЛИЯ, Марк ТВЕН, его “Размышления о религии”:
(Мораль Бога Ветхого Завета и Бога Нового Завета).

Возлюбленные! Не всякому духу верьте,
Но испытывайте духов: от Бога ли они,
Потому что много лжепророков появилось в мире.

(1-ое Иоанна, 4:10)

Если Я сказал вам о земном, и вы не верите. -
Как поверите, если буду говорить вам о небесном?

(Евангелие от Иоанна, 3:12)

І. Старые и новые слова о Библии.

ІІ. Место Марка Твена в мировой литературе и в атеистической пропаганде.

III. Марк ТВЕН. Размышления о религии. Глава первая:

§1. По сравнению с библейским Богом Нерон – ангел света и совершенства.
§2. Вероломство библейского Бога по отношению к первому человеку.
§3. Низкопробные понятия Бога о справедливости и правосудии.
§4. Не милосерден, не нравственен и не Отец.
§5. Две половинки Бога Нового Завета.
§6. Ущербность земной половины христианского Бога.
§7. Бог Ветхого Завета – личность ужасная и отвратительная, но более последователен Бога Нового Завета.

IV. Афоризмы Марка ТВЕНА

1. Старые и новые слова о Библии.

Более двух тысяч лет читаются и почитаются библейские книги Ветхого Завета (иудейский Танах); свыше 18 столетий читаются и почитают библейские книги Нового Завета. В 4-5 столетии нашей эры христианским духовенством были отобраны и на церковных соборах канонизированы книги Нового завета. В 10 столетии нашей эры духовенством иудаизма были отобраны и канонизированы книги Ветхого Завета (Танах). С тех пор в содержание этих книг не вносилось каких-либо существенных изменений, а в иудейском Танаха не была изменена ни одна буква. Следовательно, на протяжении 18-22 столетия ничего нового в этих книгах не появлялось, поскольку они оставались неизменными. Но, несмотря на это, содержание изменялось в толковании и перетолковании применительно к новым условиям, к новым требованиям, к новым лицам или как говорил Салтыков-Щедрин, “применительно к подлости”.

О самой Библии и о ее содержание на протяжении веков писали богословы и атеисты, популяризаторы и научные исследователи. В результате, можно сказать, Библия рассмотрена со всех благожелательных к ней и неблагожелательных к ней сторон. Труд прошлых веков обильно используются богословами, В православной церкви, например, на Библию и сейчас смотрят сквозь призму писаний так называемых “Святых отцов”. Более того, ряд богословов, будучи приперты к стенке атеистической критикой, увертываются от нее ссылкой на то, что по тому или иному больному для святости Библии уже давно написали “Святые отцы”, если брать их всех вместе, не столько истолковали “правильно” Библию, сколько добавили к ней еще и еще своих противоречий и заблуждений. Во всяком случае, во взглядах на Библию между “святыми отцами” больше нелепостей и противоречий, нежели нелепостей и противоречий в самой Библии. Но все равно, творение прошлых веков и давних богословов проповедники религии не игнорируют, а используют во всю. В этом отношении нам, идя за логикой идеологической борьбы, надо в критике религиозного мировоззрения и библейских легенд так же обильно использовать достижения в этом отношении атеистов прошлого. Не будет же каждый атеист, приступая к критике религии сам от начала и до конца создавать эту критику. Богословам Бог велел, а нам грех не воспользоваться достижениями прошлого.

Не следует думать, что атеистическая критика религии и Библии устарела. Конечно, в свете новых научных достижений там что-то надо исправить, чем-то новым добавить. Но, не скажите… Там многое и многое совершенно не устарело, а если устарело, то устарело только настолько, насколько устарело, к примеру, религиозное мировоззрение, устарело содержание и текст Библии. Не больше и не меньше. Если проповедники религии говорят, что Библия – вечная книга, то и атеистическая критика Библии – это критика Вечной Библии, это критика – вечная. Наша задача донести до верующих уже имеющуюся вечную атеистическую критику вечного содержания Библии. И когда в наш адрес такие устаревшие, хотя и новоявленные, богословы, как диаконишка Кураев со своим духовным сыном Сергеем Королевым да их единоутробными единомышленниками говорят об устарелости атеизма, то пусть они сначала посмотрят на меру устарелости своей религии и своей Библии. Они, при этом ссылаются на какие-то новые находки, новые сочинения да новые открытия. Но ведь все подлинно новые находки, толкования и открытия еще и еще раз подтверждают извечную истину атеизма: Бога нет, а Библия – сумбурное, примитивное и сплошь ошибочное произведение невежественных сочинителей. Да, появились, к примеру, новые научные изыскания в области библеистики, но они только подтвердили, так сказать, вполне земное происхождение Библии, показали, что ничего сверхъестественного в ней нет, А по всему по этому, критика содержания Библии не устарела, поскольку остается тем же старым содержание Библии.

На протяжении веков накопился солидный золотой фонд атеистической критики Библии. Которая до сих пор не устарела и опровергает Библию с тем же успехом, с каким она опровергала ее 100 – 200- 500 – 1.000 и 2.000 лет тому назад. А поэтому нам, атеистам, не разумно было бы искать только какие-то совершенно новые элементы критики Библии и новые подходы к критике содержания библейского содержания, хотя таковых мы, атеисты, никогда не чураемся.

Церковники стараются, чтобы эта критика, научное объяснение Библии не доходило до верующих. В католической церкви до сих пор считается богохульством самому верующему толковать Библию. Это, мол, прерогатива благодатных попов да глубоко изучивших Библию католических богословов, которые смотрят на верующих, как на библейских евнухов, которые “ничего не разумеют, если пастыри не наставит их” (Деяние, 8:31).

Вот, в последнее время появилось множество новых так называемых харизматических церквей, в которых каждый глава того или иного течения объявляет, что ему только что сам Бог открыл, как понимать то или иное место в Библии… Но такие “харизматики” влияют только на совершенно экзальтированных и темных верующих, которые, как правило, сами не читают Библию и ожидать подобного чтения с ясным объяснением только от своего, посланного ему от самого Бога, проповедника. Это, говоря словами Библии, ленивые верующие рабы(Матфея, 25:26), ленивые утробы (Титу, 1:12).

И как бы они “святые отцы”, новоявленные кураевы или “харизматические” пастыри не толковали Библию, ее содержание от этого никак не изменится. Что там написано пером, то не вырубишь топоров, не вылижешь змеинным языкоблудием богословских толкований.

Но еще не усохла утроба, порождающая ублюдков религиозных утопий. Вера в Бога и Библия еще не сданы в безвозвратные и не реабилитированные архивы истории. А поэтому противоядием религиозным болячкам и горячечному бреду действенно служат как старые лекарства, так и вырабатываемые культурным прогрессом новые построения. Но все же никак нельзя обойтись только новейшими лекарствами, поскольку основная масса религиозного бреда лечится все же испытанным на практике атеистическим лекарством. Им надо вооружать современных воинствующих атеистов, его надо всячески доносить и преподносить верующим для просветления их замутненного религией сознания.

Вот почему, критика веры в Бога и критика Библейского текста будет устаревать только по мере устарения веры в святость нерушимого текста Библии. А поэтому надо использовать атеистические произведения прошлого таких видных атеистов, как И.А.Крывелева, аббат Лаузи, И.Д. Амусин, Бруно Бауэр, Людвиг Фейербах, Иммануил Кант, Р.Ю.Виппер, Вольтер, Ярослав.Галан, Поль Гольбах, Дени Дидро, Артур Древс, Зигмунд Фрейд, Р.Г. Ингерсолл, А.П.Каждан, С.И.Ковалев, М.С. .Беленький, Я.А. Ленцман, Жан Мелье, Степан Тудор, Г.В. Плехаанов, Карл Маркс, Фридрих Энгельс, В.И. Ленин, И.В. Сталин, Арчибальд Робертсон, Бертаран Рассел, Жан-Поль Сартр, Фридрих Ницше, И.И.Скворцов-Степанаов, Лео Таксиль, М.И. Шахнович М.И., Давид Штраус, Шарль Эншлен, Амборосио Донини, Зенон Косидовский, Александр Осипов, Давид Юм, Емельян Ярославский, Луначарский и многих, многих других.

Сегодня мы предоставляем посетителям нашего атеистического сайта возможность познакомится с атеистическими мыслями Марка Твена (Mark Twain) - псевдоним Самуэла Клеменса (Samuel Clemens), родившегося в 1835 и умершего на 76-м году своей жизни в 1910 году.

ІІ. Место Марка Твена в мировой литературе и в атеистической пропаганде

Марк Твен – классик мировой литературы и в тоже время самый американский из всех американских деятелей культуры. Он родоначальник собственно американской литературы. Англоязычный мир, а вместе с ним и творческая интеллигенция Европы пытается увидеть отличительные черты американского характера таким, какими его начал описывать Марк Твен.

Свое первое произведение, небольшую повесть “Галантный пожарник” (A Gallant Fireman) Марк Твен опубликовал в издаваемом его родным братом журнале “Западный регион” (Western Union) в 1851 году. Повесть до настоящего времени была бы начисто забыта, если бы ее не написал будущий Марк Твен. Марку Твену сенсационную известность принесли и утвердили две его последующие книги: “Торжественно прыгающая лягушка из графства Калаверас” (The Celebrated Jumping Frog of Calaveras County), опубликованная им в 1865 году и “Наивные вне своего дома” (The Innocents Abroad), опубликованная им в 1869 году. Эти книги впервые были подписаны псевдонимом “Марк Твен”, что означает “Двойная – двенадцатифутовая – глубина под килем”. (В нашей литературе его псевдоним иногда истолковывается как “Марк Близнецы”, что неверно.) Неувядающую мировую славу Марку Твену принесли его книги: “Приключение Тома Сойера” (1876) и примыкающая к ней “Приключение Гилькберри Финна” (1884), “Принц и Нищий” (1882), “Янки из Коннектикута при дворе короля Артура” (1889), и, конечно, его основное произведение – “Трагедия Уильсона, главы семейства Паддингов” (The Tragedy of Pudd"nhead Wilson – 1884). Марк Твен оказал огромное влияние на творчество многих писателей США, особенно на Хименгуэйя и Фолькнера.

Здравый смысл, гуманизм, антирасизм и атеистических дух царят во всех без исключения произведениях Марка Твена. Юмор и сатира писателя органически сочетаются с изяществом стиля и глубокомыслием. Выражения из его произведений, личной переписки и застольных бесед сразу ставали достоянием гласности и органически входили в народное творчество. При жизни, как и после смерти, Марка Твена рисовали усатым красавцем, с неизменно трубкой в зубах и произносящим сентенции. Марк Твен продолжал плодить сентенции и после своей смерти. Сейчас исследователи творчества классика мировой и американской литературы собрали эти перлы народного творчества и издали в виде Энциклопедии под названием “То, чего Марк Твен на самом деле не говорил”.

После своего семидесятилетия Марк Твен заявил, что наконец-то он может говорить и писать все то, что думает, не боясь никаких для себя последствий, и начал писать свою “Автобиографию”, ряд острых сатирических атеистических – можно даже сказать: воинственно атеистических! - произведений, которые, щадя религиозность своей семьи и друзей, завещал опубликовать через 25-50-100 лет после своей смерти. Все эти произведения впервые и полностью были опубликованы только в 1962-1965 годах.

Из прижизненных атеистических произведений Марка Твена следует назвать его блестящую критику в сочинении “Христианская наука” модного в то время движение сайентологии, которая предлагала лечить все болячки, преодолевать все неприятности и добиваться жалеемого успеха только сосредоточенной, “научно” составленной молитвой. Этой работой писатель обидел свою дочь Климентину, которая была человеком религиозным и приверженцем сайентологии. При жизни писателя была опубликована его работа, в которой он подверг нелицеприятной критики учение мормонов (Церковь святых последнего дня). Было опубликовано также произведение: “Путешествие капитана Стромпфильда в Рай”. На протяжении 1901-1902 годов Марк Твен пишет обширное сатирическое произведение под названием: “Тайная история Эддипии, Мировой империи” (The Secret History of Eddypus, The World-Empire), в котором рисует трагическое и комическое состояние государства, в котором, паче всякого чаяния, господствующее положение заняла религия. Современные исследователи считают, что этим сочинением Марк Твен вдохновил Оруэлла на написание антиутопии “1984”.

Но наиболее острые атеистические произведения написаны им после 70 лет. При этом он сообщал своим будущим читателям: “Я все время помню, что говорю из могилы, потому что буду мертв прежде, чем эти мои книги увидят свет, Но из могилы я говорю охотнее, чем языком живых, и вот по какой причине: я могу это делать свободно!”

В Советском Союзе, кроме отдельных произведений, издано 12-томное собрание сочинений Марка Твена. В нем имеются основные атеистические произведения писателя. Но после 1962 года, после публикации по завещанию новых произведений, последние публиковались отдельными изданиями или сборниками. Последний из таких является сборник “Дневник Адама”, Издательство политической литературы, Москва, 1982 года, 295 страниц. Мы из этого издания воспроизведем в настоящее время только одну главу из сочинения Марка Твена “Размышление о религии”.

Переводить и читать Марка Твена – одно удовольствие. При этом надо учитывать, что Марк Твен писал для американских читателей, которые отлично знали Библию, христианское вероучение. К сожалению (или к счастью?) у бывших советских граждан таких богословских знаний нет. А поэтому буквальный перевод (или еще хуже – “кальковый”) часто не доносить до нашего читателя всей глубины и всей сатирической мысли писателя о религиозном учении. А поэтому, воспользовавшись уже наличным переводом, мы еще раз сравнили его с оригиналом, учли уровень восприятия наших читателей и внесли некоторые расширения в передачу мыслей на русском языке, а в крайних случаях сделали некоторые примечания.

Итак, как говорится: “С богом!”. - Приступайте к чтению золотых мыслей о религии классика мировой литературы.
Марк ТВЕН.

Размышления о религии.

Глава первая.

§1. По сравнению с библейским Богом Нерон – ангел света и совершенства

Христианская Библия рисует образ Бога с исчерпывающей и безжалостной точностью. Портрет, который она нам предлагает, - это в основном портрет человека исполненного и переполненного злобой вне всяких человеческих пределов; портрет личности, с которой теперь – когда Нерон и Калигула уже давно скончались - не захотел бы водить знакомство ни один порядочный человек на свете. Все, изображаемые в Ветхом Завете деяния Бога, говорят о Его злопамятности, несправедливости, мелочности, мстительности. Он только то и делает, что карает: карает за ничтожные поступки с тысячекратной строгостью ; карает невинных младенцев за проступки их родителей; карает ни в чем не провинившихся граждан страны за проступки их правителей; снисходит даже до того, что обрушивает кровавую месть на смирных телят, ягнят, овец и волов, дабы покарать пустяковые грешки их владельцев.

Более гнусного и обличительного жизнеописание личности Бога, чем в Библии, нигде в печатном виде не существует. Начитавшись о Боге в Библии, начинаешь считать Нерона ангелом света и совершенства.

§2. Вероломство библейского Бога по отношению к первому человеку.

Жизнеописание библейского Бога открывается рассказом о его чудовищном вероломстве; вероломство является лейтмотивом всей книги. Ее начало, наверное, было придумано в детской пирата – настолько оно мерзко и в тоже время младенчески наивно.

Адаму, читаем во второй главе книги Бытия, было запрещено вкушать плод некоего дерева. Первому человеку, вышедшему из рук Творца всего несколько дней тому назад, без тени улыбки сообщается, что в случае неповиновения он умрет. Как можно было ожидать Всеведущему Богу, что такая угроза произведет на Адама хотя бы малейшее впечатление?! Ведь Адам в то время был взрослым мужчиной лишь по внешнему виду. А по знаниям и по жизненному опыту он не превосходил двухлетнего младенца, только что научившегося сносно говорить. Адам не мог знать, что такое “умереть”, что такое “смерть”. Он ни разу в жизни не видел ни одной мертвой твари. Он ни разу перед этим не слышал о смерти. Это слово не имело для него никакого смысла или значения. С таким же успехом Бог мог пригрозить тем, что если человек съест запретный плод, то немедленно превратится в меридиан, - Адам одинаково не мог бы понять ни божественной угрозы, ни последнего слова.

§3. Низкопробные понятия Бога о справедливости и правосудии.

Можно было не сомневаться, что жиденький интеллект, измысливший эту достопамятную угрозу, сопроводит ее всякими другими пошлостями, основанными на весьма низкопробных понятиях о справедливости и правосудии. Так оно и вышло! Было объявлено, читаем в Библии, что все потомки Адама, то есть все человечество, до скончания века будут нести кару за нарушение вздорного закона, который был сообщен родоначальнику рода человеческого еще до того, как он, родоначальник, вышел из пеленок. В течение неисчислимых тысячелетий все без исключения люди, один за другим, подвергались и подвергаются неустанной травле и всяческим бедам в наказание за обыкновенную детскую шалость, которую богословы вслед за Библией называют “грехом Адама” или “первородным грехом”...

И на протяжении всего этого бесконечного времени никогда не было недостатка в раввинах, в папах римских, архиереях, священниках, пасторах и мирских раболепных душах, которые восторженно прославляли это позорнейшее преступление Бога, провозглашали Его неизреченно справедливым, праведным и осыпали непрестанно Творящего зло такой грубейшей и беспардонной лестью, что кто угодно, кроме библейского Бога, услышав нечто подобной, отвернулся бы со смущением и гадливостью...

Хотя долгая привычка к лести и закалила наших восточных монархов, даже они не могли бы снести раздающихся по воскресеньям в храмах бесстыдных восхвалений, которые библейский Бог выслушивает самодовольно и удовлетворительно.

§4. Не милосерден, не нравственен и не Отец.

Мы, не краснея, называем нашего Бога источником милосердия, хотя отлично знаем, что во всей истории не найдется ни одного случая, когда Он на самом деле проявил милосердие. Мы называем Его источником нравственности, хотя Его история и его повседневное поведение, о котором нам свидетельствуют наши собственные чувства, неопровержимо доказывают, что Он абсолютно лишен даже какого-либо подобия доброты или нравственности. Мы называем его Отцом, и при этом не в насмешку, хотя мы прониклись бы ненавистью и отвращением к любому земному отцу, если бы он подверг своего ребенка хотя бы тысячной доле тех страданий, горести и жестокости бед, на которые наш Бог обрекал их ежедневно в течение всех столетий, прошедших с той минуты, когда совершилось это великое преступление, - когда Адам съел яблочко.

§5. Две половинки Бога Нового Завета

Христианское представление о Боге – это нелепое и смехотворное смешение идей. Мы разделяем Бога пополам. Одну половину этого Бога мы оставляем в глухом уголке земли, где он полностью посвящал себя заботам о спасении крохотного племени евреев, и никого больше, - о чем говорится на всех страницах Евангелия. А вторую половину Его мы садим на небесном престоле, откуда Он с тревогой, любопытством и презрением посматривает на все человечество вниз, со сладострастием ожидая Последнего Дня, - о чем говорится на всех страницах Нового Завета.

Мы с благоговением, достойным гораздо лучшего применения, изучаем историю первой половины Бога и вопреки всяческим правилам логики и морали делаем заключение, что эта, первая половина христианского Бога в образе Иисуса Христа, исправилась, приобрела в Новом Завете высокие моральные качества и всяческие добродетели, утратила какое бы то ни было сходство со своей ветхозаветной, злобной половиной Бога. Мы считаем, что первая, в образе Иисуса Христа, половина правосудна, милосердна, добра, кротка, исполнена всепрощения и сострадания к мукам человечества, которые она старается смягчить и уничтожить. Но ведь и в этой, земной, половине новозаветного Бога сидит его прежняя, ветхозаветная часть, которая на страницах Нового завета проявляется в описаниях ада - озера из огня и серы, в котором тем из людей, которые не удосужились признать только Его единственным Богом, не крестились в имя Его и не поклоняется ему должным образом, - гореть в “гиене огненной” веки вечные. И гореть будем не только мы, уведомленные об этом нашими христианскими проповедниками, - все миллиарды людей дохристианских и нехристианских поколений обречены на эту ужасную судьбу, хотя они всю свою жизнь до самой смерти никогда даже краем уха не слышали о новозаветном Боге и выдвинутых Им условиях спасения себя от уготованных им этим милосердным и любящим Богом вечных мучений. Подобный пример милосердия Бога Нового Завета следует назвать блистательным. Как далеко этим земным дикарям и кровожадным лесным хищникам!

От имени Нового Завета нам велено до семижды семьдесят раз на день прощать ближнего своего; радоваться и быть благодарным, если после благочестивой жизни наша душа на смертном одре не успеет вырваться из нашего тела прежде, чем священник доберется до нас, чтобы второпях, при помощи своих бормотаний, свечей и песнопений снабдить ее, нашу душу, пропуском в царство небесное. Этот пример неисчерпаемой готовности прощать также можно назвать блистательным.

6. Ущербность земной половины христианского Бога.

Богословы нас уверяют, что две половины нашего Бога (Земной Иисус Христос и сидящий на небесном престоле Бог) разделены только по виду, а на самом деле они остаются единым целым и равно могущественны, несмотря на разделение. И вот земная половина – Иисус Христос; тот, кто оплакивает страдания человечества и хотел бы их уничтожить и вполне способен их уничтожить в любой момент, когда это ему заблагорассудится, - удовлетворяется тем, что от случая к случаю возвращает зрение слепому, вместо того, чтобы вернуть его всем слепым; от случая к случаю исцеляет калеку, вместо того, чтобы исцелить всех калек; разок угощает завтраком пять тысяч человек и предоставляет миллионам голодать по-прежнему. И все это время евангельский Иисус Христос наставляет бессильного человека избавлять всех своих ближних от зол, которые сам Бог навлек на них и которые Он - пожелай Он того – мог бы уничтожить единым словом, выполнив тем самым свою прямую обязанность, коей он пренебрегал с начал времен и будет пренебрегать до скончания веков. Он воскресил из мертвых несколько человек. Совершенно очевидно, что Он считал это очень хорошим поступком. Но в таком случае было бы нехорошо ограничиваться только пятью-шестью людьми; ему следовало бы воскресить всех остальных мертвецов. Сам я этого делать не стал бы, так как считаю, что мертвецы – единственные люди, которым можно позавидовать; а упомянул я об этом лишь мимоходом, как об одном из тех странных противоречий, которыми переполнено все библейское священное писание.

§7. Бог Ветхого Завета – личность ужасная и отвратительная, но более последователен Бога Нового Завета.

Хотя Бог Ветхого Завета – личность ужасная и отвратительная, он, во всяком случае, более последователен. Он не делает вида, будто обладает какой-нибудь моралью или какими-нибудь добродетелями, - разве что на словах. В Его поведении невозможно найти и следа чего-либо подобного. На мой взгляд, он несравненно ближе тому, чтобы быть достойным уважения, чем его исправившееся “Я”, столь бесхитросно разоблачаемое в Новом Завете. Ничто в истории – даже во всей Его истории, взятой в целом, - и отдаленно не может сравниться по зверской жестокости с изобретением ада.

Ветхозаветное “Я” кажется самой добротой, кротостью и порядочностью по сравнению с Его “исправившимся” земным и небесным “Я” Нового Завета. На небесах Он, ветхозаветный Бог, не претендует на все достоинства и действительно не обладает ни одним – если не считать того, что он приписывает себе на словах. А новозаветный Бог претендует на обладание всеми и каждым достоинством из всего каталога достоинств, однако делом он доказывает их лишь изредка, весьма скаредно, и кончил тем, что одарил нас всех адом, который разом уничтожил все его фиктивные достоинства.

Афоризмы Марка ТВЕНА

Когда читаешь Библию, больше удивляешься неосведомленности Бога, нежели Его всеведению.

Прежде, чем начинать молебен о дожде, ознакомься с прогнозом погоды.

Христианская религия – ужасная религия. В морях невинной крови, которые были ею пролиты, могли без помех разместиться все флоты мира.

Отнюдь не способность рассуждать создает пресвитерианина, баптиста, методиста, католика, магометанина, буддиста или мормона, - их создает среда.

Выполни свой долг сегодня, а покаяться успеешь завтра.

Не оставляй только на завтра то, что можешь оставить на послезавтра.

Не рассказывай о своей рыбалке людям, которые знают тебя; особенно же не рассказывай о рыбалке тем, кто знает, что такое рыба.

Время – деньги. Но геологической время никакими деньгами не является.

Меня упрекают в том, что в моих произведениях много воды и мало крепкого вина. Это справедливо: ведь воду пьют все, а крепкое вино - только алкоголики.

Совершенные девушки проживают только в книгах.

Есть такие виды морали: мораль политическая, мораль торговая, мораль церковная и просто мораль.

Самыми честными существами в мире верующий считает себя и Господа Бога.

Ничто так не побуждает к воровству, как страшная бедность и большое богатство.

Собаку могут испугать тысяча блох, но тысяча собак не запугают одну блоху.

Классическую литературу каждый хочет приобрести, но не каждый хочет прочитать.

Человек, который не читает хороших книг, не имеет никакого преимущества перед тем, кто совсем не умеет читать.

Идеальная жизнь состоит из хороших книг, хороших друзья и отзывчивой совести.

Я написал “Тома Сойера” и “Гилькберри Финна” исключительно для юношества. Но я ошеломлен тем, что некоторые берут пример с моих литературных героев. Запачканное в молодости сознание никогда не отмоешь дочиста за всю оставшуюся жизнь.

(Продолжение следует)

Дулуман Е.К.

Примечания

Раздел главы на параграфы и их названия – наши. – Е.Д.

Устав ждать возвращения Моисей с горы Синая, евреи сделали себе золотого тельца и решили помолиться ему, как Богу. За это Бог уничтожил 3 тысяч евреев (Исход, 32:28); за то, “некто из сынов израильских привел к себе в спальную некую мадиамитянку” Бог “поразил 24 тысячи ни в чем неповинных евреев (Числа, 25:9) и множество подобных описаний.

Изложенный выше материал может свободно копироваться, размножаться, использоваться проповедниками религии, простыми верующими и неверующими безо всяких ограничений.

Библейская критика. Как возникла Библия. Библейская критика: Ветхий Завет

Что такое библейская критика?

Именины софии по церковному календарю

Транспортная развязка Круговая развязка дороги

Монополистическая конкуренция и олигополия Элементарные и сложные способности

Категории

Последние статьи

К чему снится автомобиль: старый, новый, мчащийся по дороге на полной скорости?

Ангелы и демоны знаков Зодиака

Как вы относитесь к лжи. Ложь во благо. Примеры из литературы. Произведения, в которых присутствует ложь во благо. Ложь во благо: аргументы за и против

Ложь во благо. Примеры из литературы. Произведения, в которых присутствует ложь во благо. Когда ложь - во благо? Правила успешной лжи во благо

Гражданская война в испании Война испании 1936 1939 кратко

Фнс россии не будет доначислять ндфл на основании произведенных расходов Кто имеет право доказывать уклонение от выплаты ндфл

Домашний кетчуп из спелых помидоров - просто пальчики оближешь!

Курица с гречкой в духовке

Вкусные налистники. Блины налистники рецепт. Блинчики без воды

Реклама

Библейская критика. Как возникла Библия. Библейская критика: Ветхий Завет

Что такое библейская критика?

Возможно вам будет интересно:

Категории

Последние статьи

Реклама