Специфика древнерусской литературы. Основные особенности древней русской литературы и её художественного метода. Работа И.П. Ерёмина «О художественной специфике древнерусской литературы» Основные черты характеризующие средневековую литературу на руси

Жанры древнерусской литературы.

Жанром называют исторически сложившийся тип литературного произведения, отвлечённый образец, на основе которого создаются тексты конкретных литературных произведений. Система жанров литературы Древней Руси существенно отличалась от современной. Древнерусская литература складывалась во многом под влиянием византийской литературы и заимствовала у неё систему жанров, переработав их на национальной почве: специфика жанров древнерусской литературы состоит в их связи с традиционным русским народным творчеством. Жанры древнерусской литературы принято делить на первичные и объединяющие.

Первичные жанры.

Первичными эти жанры называются потому, что они служили строительным материалом для объединяющих жанров. Первичные жанры:

Житие - жанр жития был заимствован из Византии. Это самый распространённый и любимый жанр древнерусской литературы. Житие было непременным атрибутом, когда человека канонизировали, т.е. причисляли к лику святых. Житие создавали люди, которые непосредственно общались с человеком или могли достоверно свидетельствовать о его жизни. Житие создавалось всегда после смерти человека. Оно выполняло огромную воспитательную функцию, потому что житие святого воспринимали как пример праведной жизни, которой необходимо подражать. Кроме этого, житие лишало человека страха смерти, проповедуя идею бессмертия человеческой души. Житие строилось по определённым канонам, от которых не отходили вплоть до 15-16 веков.

Каноны жития:

• - Благочестивое происхождение героя жития, родители которого обязательно должны были быть праведниками. Святого родители часто вымаливали у Бога.
• - Святой рождался святым, а не становился им.
• - Святой отличался аскетическим образом жизни, проводил время в уединении и молитве.
• - Обязательным атрибутом жития было описание чудес, которые происходили при жизни святого и после его смерти.
• - Святой не боялся смерти.
• - Заканчивалось житие прославлением святого.

Одним из первых произведений житийного жанра в древнерусской литературе было житие святых князей Бориса и Глеба.

Древнерусское красноречие - этот жанр был заимствован древнерусской литературой из Византии, где красноречие было формой ораторского искусства. В древнерусской литературе красноречие выступало в трёх разновидностях:

• - дидактическое (поучительное)
• - политическое
• - торжественное

Поучение - это жанр, в котором древнерусские летописцы пытались представить модель поведения для любого древнерусского человека: и для князя, и для простолюдина. Самым ярким образцом этого жанра является включенное в состав «Повести временных лет» «Поучение Владимира Мономаха» датируется 1096 годом. В это время распри между князьями в битве за престол достигли апогея. В своём поучении Владимир Мономах даёт советы о том, как следует организовывать свою жизнь. Он говорит, что нет необходимости искать спасения души в затворничестве. Служить Богу необходимо, помогая нуждающимся. Отправляясь на войну, следует молиться - Бог обязательно поможет. Эти слова Мономах подтверждает примером из своей жизни: он принимал участие во многих сражениях - и Бог его хранил. Мономах говорит о том, что следует посмотреть, кК устроен мир природы, и стараться устраивать общественные отношения по образцу гармоничного мироустройства. Поучение Владимира Мономаха обращено к потомкам.

Слово - является разновидностью жанра древнерусского красноречия. Примером политической разновидности древнерусского красноречия служит «Слово о полку Игореве».

Другим примером политического красноречия может служить «Слово о погибели Русской земли», которое создавалось сразу после того, как на Русь пришли монголо-татары. Автор прославляет светлое прошлое и оплакивает настоящее. Образцом торжественной разновидности древнерусского красноречия является «Слово о Законе и Благодати» митрополита Иллариона, которое создано в первой трети 11 века. Слово было написано митрополитом Илларионом по случаю окончания строительства военных укреплений в Киеве. В слове проводится идея о политической и военной независимости Руси от Византии.

Повесть - это текст эпического характера, повествующий о князьях, о воинских подвигах, о княжеских преступлениях. Примерами воинских повестей являются « Повесть о битве на реке Калке», «Повесть о разорении Рязани ханом Батыем», «Повесть о житии Александра Невского».

Объединяющие жанры - первичные жанры выступали в составе объединяющих жанров, какими являются летопись, хронограф, четьи-минеи, патерик.

Хронограф - это тексты, содержащие описание времени 15-16 веков.

Четьи-минеи - собрание произведений о святых людях.

Патерик - описание жизни святых отцов.

Апокриф - буквально переводится с древнегреческого языка как «сокровенный, тайный». Это произведения религиозно-легендарного характера. Апокрифы получили особое распространение в 13-14 веках, но церковь не признавала этот жанр и не признаёт до настоящего времени.

Произведения древнерусской литературы бытовали и распространялись в рукописях. При этом то или иное произведение существовало не в виде отдельной, самостоятельной рукописи, а входило в состав различных сборников. Другая особенность литературы средневековья – отсутствие авторского право. Нам известны лишь несколько отдельных авторов, списателей книг, которые скромно ставили свое имя в конце рукописи. При этом свое имя писатель снабжал такими эпитетами, как «худый». Но в большинстве случаев, писатель желал оставаться неизвестным. Как правило, авторские тексты до нас не дошли, а сохранились более поздние их списки. Зачастую переписчики выступали в роли редакторов и соавторов. При этом они изменяли идейную направленность переписываемого произведения, характер его стиля, сокращали или распространяли текст в соответствии со вкусами и запросами времени. В результате создавались новые редакции памятников. Таким образом, исследователь древнерусской литературы должен изучить все имеющиеся списки того или иного произведения, установить время и место их написания путем сопоставления различных редакций, вариантов списков, а также определить, в какой редакции список более всего соответствует первоначальному авторскому тексту. В помощь могут прийти такие науки как текстология и палеография (изучает внешние признаки рукописных памятников – почерк, начертание букв, характер писчего материала).

В 11 – первой половине 12 века основным писчим материалом был пергамент, изготовляющийся из кожи телят или ягнят. Береста играла роль ученических тетрадей.

Для экономии писчего материала слова в строке не разделялись и только абзацы рукописи выделялись красной буквицей. Часто употребляемые широко известные слова, писались сокращенно, под особым надстрочным знаком – титлом. Пергамент предварительно разлиновывался. Почерк с правильным почти квадратным начертанием букв назывался уставом.

Написанные листы сшивали в тетради, которые переплетали в деревянные доски.

В 14 веке на смену пергаменту пришла бумага. Уставное письмо сменяется более округлым.

Вопрос периодизации древнерусской литературы до сих пор окончательно не решен. Несомненно этапы развития древнерусской литературы тесно связаны с этапами развития древнерусской народности и государства. С учетом своеобразия идей, оригинальных и переводных произведений, основных жанров и стилей, можно выделить в истории развития древнерусской литературы (помимо начального) четыре периода:

- Литература Киевской Руси (11 – первая треть 12 века). Связан с интенсивным развитием древнерусской письменности. Древняя Русь знакомится с большим количеством памятников переводной литературы, как канонической, церковной, так и апокрифической, дидактической, исторической и повествовательной. В этот период зарождается и развивается оригинальная древнерусская литература. Формируются важнейшие жанры – житие, дидактическая и торжественная проповедь, поучение, описание путешествий, летопись, историческая и воинская повесть, сказание. Литература этого периода проникнута патриотическим, гражданским пафосом любви к великой русской земле.

- Литература периода феодальной раздробленности (вторая треть 12 – середина 13 века). Россия распадается на ряд самостоятельных феодальных полугосударств, развитие литературы принимает областной характер. Создаются литературные школы: Владимиро-Суздальская, Новгородская, Киево–Черниговская, Галицко–Волынская, Полоцко – Смоленская, Турово – Пинская. В этих областных центрах развиваются местное летописание, агиография, жанры путешествий, исторических повестей, торжественного ораторского красноречия («слова» Кирилла Туровского, Климента Смолятича; «Киево-Печерский патерик», «Слово о полку Игореве», «Моление Даниила Заточника»).

- Литература периода борьбы с иноземными захватчиками и объединения северо-восточной Руси (середина 13 – начало 14 века). Ярко отражена героическая борьба русского народа против иноземных захватчиков. «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Житие Александра Невского», «Слово о погибели Русской земли». В литературе этого времени главным становятся темы борьбы с иноземными поработителями – монголо-татарами – и укрепления Русского государства, прославление ратных и нравственных подвигов русских людей.

В этот период Епифанием Премудрым был возрожден и поднят на новую ступень художественного совершенства эмоционально – экспрессивный стиль. Дальнейшее развитие получает стиль исторического повествования, усиливается политическая теория «Москва – третий Рим» («Повесть о взятии Царьграда»).

В 15 веке своего расцвета достигает новгородская литература, а также литература Твери. С демократической городской культурой связано «Хождение за три моря Афанасия Никитина».

Литература этого периода отразила основные черты характера складывающейся великорусской народности: стойкость, героизм, умение переносить невзгоды и трудности, воля к борьбе и победе. Возрастает интерес к психологическим состояниям человеческой души.

- Литература периода укрепления Русского централизованного государства (16 – 17 века). В 16 веке происходит процесс слияния областных литератур в одну общую. Строго прослеживаются две тенденции: одна - соблюдение строгих правил и канонов письменности, церковного обряда, бытового уклада, другая – нарушение этих правил. Последняя начинает появляться не только в публицистике, но и в агиографии и историческом повествовании. Литература, в связи с историческими переменами (крестьянская война Болотникова, борьба с интервенцией) расширяет сферу охвата действительности, изменяет жанровую систему, начинает освобождаться от веры в божественное предопределение. Разрушаются принципы художественного метода средневековой литературы – символичность, этикетность. Житие превращается в бытовое жизнеописание. Яркое свидетельство того – «Житие Юлиании Лазаревской» и «Повесть об Азовском осадном сидении донских казаков в 1641 году». Во второй половине 17 века убыстряется процесс обмирщения литературы, высвобождения ее из-под опеки церкви, процесс ее демократизации. Традиционные жанры церковной и деловой письменности становятся объектами литературной пародии («Казанская челобитная» и «Повесть о Ерше Ершовиче»). Широкой волной в литературу устремляется фольклор. Жанры народной сатирической сказки, эпоса, песенной лирики органически включаются в литературные произведения.

Процесс самосознания личности находит отражение в новом жанре – бытовой повести, в которой появляется новый герой – купеческий сын или безродный дворянин. Вместе появляется силлабическая поэзия, придворный и школьный театр, что свидетельствует о торжестве новых начал, что подготавливало появление классицизма в русской литературе.

Историческое значение Куликовской битвы и ее отражение в литературе конца 14 – 15 вв. летописная повесть «Задонщина», «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича», «Сказание о Мамаевом побоище»

Значение одержанной победы осмысляется в складывающемся в конце 14 – середине 15 века цикле повестей о Куликовской битве. В этот цикл входят летописная повесть «Побоище великого князя Дмитрия Ивановича на Дону с Мамаем», лиро-эпическая повесть «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище». Все эти произведения – яркое свидетельство роста национального самосознания. Они проникнуты патриотическим пафосом прославления великой победы над иноземными поработителями, прославления подвига русского народа и великого князя московского Дмитрия Ивановича и его двоюродного брата Владимира Андреевича, князя Серпуховского и Боровского. Повести о Куликовской битве подчеркивают, что победа была добыта ценой огромных жертв русского народа и что она явилась результатом единения и сплочения основных сил Руси под знаменами Москвы. События 1380 года даются в широкой исторической перспективе: Куликовская битва сопоставляется с битвой на Калке, Мамай сравнивается с Батыем, а борьба с Золотой Ордой рассматривается как продолжение многовековой борьбы Руси со степенными кочевниками – печенегами и половцами.

ЗАДОНЩИНА. Поэтическая повесть о Куликовской битве – «Задонщина», дошедшая до нас в шести списках и двух редакциях, была написана в конце 14 века. Автором этого произведения обычно назывался Софоний, брянский боярин, ставший впоследствии священником. Но по наблюдениям Дмитриевой получается, что Софонию принадлежало другое, не дошедшее до нас произведение, которым и воспользовался неизвестный нам автор при написании «Задонщины». Неизвестный автор поставил себе целью воспеть одержанную в 1380 году победу, взяв в качестве образца «Слово о Полку Игореве». Он создал песнь славы победителям и горестным плачем почтил павших на поле брани.

В Задонщине ход исторических событий не излагается подробно. Главное внимание обращено на их смысл, оценку. Примечательно, что автор Задонщины увидел неразрывную связь времен и событий и помог уяснить это своим современникам. По верному представлению автора, Куликовская битва – это продолжение той многовековой борьбы, которую «храбрым русичам» пришлось вести со степными кочевниками. Если поражение Игоря на Каяле (в СЛОВЕ) – результат феодальной розни, отсутствия единства действа, то победа на Куликовом поле – результат преодоления розни, результат единения русских сил во главе с великим московским князем Дмитрием Ивановичем. Под знаменами Москвы все русские войны идут в бой «за землю русскую, за веру христианскую». Этот рефрен проходит через всю ЗАДОНЩИНУ,

Задонщина состоит из двух частей: «жалости» и «похвалы». Задонщина начинается с небольшого вступления. Оно не только настраивает читателей – слушателей на высокий, торжественный лад, но и определяет главную тему произведения – прославить Дмитрия Ивановича, его брата Владимира Андреевича и возвести печаль на восточную страну. Таким образом, в Задонщине сразу же устанавливается генеалогическая связь первых киевских князей. А Москва – новый политический центр Русской земли, объявляется наследницей Киева и его культуры.

Воинская доблесть и мужество московских князей характеризуются в ЗАДОНЩИНЕ с помощью тех же художественных приемов, что и в СЛОВЕ. Например, характеризуя Дмитрия Ивановича и его брата Владимира Андреевича, автор использует в одном предложении несколько деепричастных оборотов, что придает повествованию особую плавность, неторопливость.

Первая часть ЗАДОНЩИНЫ – жалость, открывается яркими картинами сбора русских войск, их выступления в поход, начала сражения и их поражения. Воинская доблесть Ольгердовичей – Андрея и Дмитрия, пришедших на помощь московскому князю, прославляется так же, как и доблесть воинов Буй Тура Всеволода в СЛОВЕ. Природа в Задонщине на стороне русских войск и предвещает поражение «поганых». Летают крылатые птицы, вороны грают, галки галдят, орлы клекочут, волки воют. Зато князю Дмитрию Ивановичу солнце ясно на востоке сияет.

Центральное место в ЗАДОНЩИНЕ отведено изображению боя на Куликовом поле. Первая половина боя завершается поражением русских. Оплакивают русские женщины павших воинов. Их лирические песни подобны знаменитому плачу Ярославны.

Вторая часть ЗАДОНЩИНЫ – похвала, посвящена описанию победы, одержанной русскими войсками тогда, когда в бой вступает полк воеводы Дмитрия Боброка. В результате одержанной победы по русской земле простерлось веселие и ликование и вознеслась слава русская над хулой поганой.

Стиль повествования ЗАДОНЩИНЫ радостный, мажорный, взволнованно – патетический. Автор оживляет повествование прямой речью персонажей.

В ЗАДОНЩИНЕ совершенно отсутствуют языческие мифологические образы, но значительно усилены религиозно – христианские мотивы. Автор вкладывает в уста русских князей размышления, молитвенные обращения, в повествование вводятся элементы религиозной фантастики (Борис и Глеб творят молитву). Все свидетельствует о возросшей роли церкви в жизни Московского государства.

В ЗАДОНЩИНЕ широко используются приемы и поэтические образы народной поэзии, песенные ритмы. Так, подобно орлам, русские князья слетаются на помощь Дмитрию Ивановичу. Словно соколы и ястребы, устремляются русские воины на вражеские стада гусиные и лебединые. Такая художественная логика параллелизмов основывается на впечатлениях, связанных с охотой, а также дает наглядное представление о превосходстве силы русских войск перед золотоордынскими.

В стиле ЗАДОНЩИНЫ значительны и следы деловой прозы 15 века. Об этом свидетельствуют хронологические уточнения, титулование князей, генеалогические формулы, перечень убитых, а также однообразие приемов выделения прямой речи. В то же время ЗАДОНЩИНЕ присуще строфическое строение, что подчеркивается одинаковыми зачинами: «И сказал им князь..», «И молвил Андрей…», «И сказал ему Дмитрий». Задонщина – образец особого рода народных поэм литературного содержания, автор ее подражал «Слову» не книжным путем, а путем воспроизведения на слух и запоминания. ЗАДОНЩИНА типологически принадлежит к лиро–эпическим произведениям, подобным «Слову о полку Игореве» и «Слову о погибели Русской земли». Идейный замысел «Задонщины» связан с поэтизацией политической роли Москвы и московского князя в борьбе с ордынцами (видимо, поэтому в ней преднамеренно не говорится о предательстве рязанского князя Олега). Весь свой пафос автор направил на пропаганду идеи сплочения, единения всех сил Русской земли вокруг Москвы, всячески поддерживая, что только благодаря единству была одержана историческая победа, а князья и русские войны добыли себе «честь и славное имя».

Сказание о мамаевом побоище. В середине 15 века на основе летописной повести о Куликовской битве, Задонщины и устных преданий было создано «Сказание о мамаевом побоище», дошедшее до нас в более чем ста списках, в шести редакциях. В Сказании обнаруживается тенденция к беллетризации повествования, усилена его занимательность. Автор Сказания, прославляя благочестивые помыслы Дмитрия Ивановича и противопоставляя их помыслам Мамая, не стремится к точности исторических фактов, часто допуская анахронизмы, включает в повествование вымышленные монологи.

В Сказании можно найти немало новых, порой поэтических подробностей, так, в Сказании сообщается о посылке Дмитрием в качества посла к Мамаю Захария Тютчева, о посещении московским князем Троицкого монастыря.

В Сказании стойкость, мужество, христианское благочестие русских противопоставляется хвастовству, спеси и нечестивости Мамая и его союзников.

В сказаниях о Куликовской битве в основу нравственно – эстетической оценки деятельности исторических лиц положена народная идея единения русских княжеств вокруг Москвы. Показательно, что в Сказании эта идея трактуется довольно широко и своеобразно. Она перерастает рамки собственно русских границ и приобретает межнациональное значение. По мысли автора, в борьбе с Мамаем должны объединиться усилия не только русских, но и литовских князей.

В Сказании, как и в других повестях эпохи Куликовской битвы, по-новому изображается князь. Ранее князь был отважным и выносливым воином, искусным дипломатом, но теперь эти качества не определяющие. Главным в изображении князя становится показ его объединительных усилий, преодоления им узкоместнических интересов.

Одно из художественных открытий Сказания видится в том, что деятельность князей, особенно их участие в Куликовской битве, представлена не только как общерусское дело, но и как дело семейное. С тревогой и волнением провожают русские княгини мужей на битву, в таком изображении Куликовская битва приобретает особую силу эмоционального воздействия.

Победа на Куликовом поле над полчищами Мамая показала, что у русского народа есть силы для решительной борьбы с врагом и эти силы способна объединить и направить централизованная власть великого князя. Победа укрепила политический авторитет Москвы – центра формирующегося государства, и вопрос об окончательном уничтожении золотоордынского ига стал лишь вопросом времени: сто лет спустя после Куликовской битвы, в 1480 году, с игом было покончено.

Древнерусская литература, как и любая средневековая литература, обладает целым рядом особенностей, отличающих ее от литературы нового времени. Характерным признаком литературы средневекового типа является широкое толкование понятия «литература» как письменного слова с обязательным включением в нее функциональных жанров, выполняющих обычно религиозно-обрядовые или деловые функции. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что в средние века основу жанровой системы составляют именно функциональные жанры, имеющие особые внелитературные функции. Напротив, жанры с ослабленной функциональностью находятся на периферии этой системы. В переходный период от средневековья к культуре нового времени возникает обратный процесс: жанры с ослабленной функциональностью перемещаются в центр системы, а функциональные жанры оттесняются на периферию.

Таким образом, ДРЛ представляет собой сложный конгломерат художественные и деловых памятников (1). Эта ее особенность была обусловлена тесной связью с историей, христианской религией и письменностью вообще.

Рукописный характер бытования произведений ДРЛ (2) принципиально отличает ее от литературы нового времени. Произведение, как правило, бытовало не в одном, а в нескольких списках. Переписчик иногда просто копировал рукопись, создавая новый список , но нередко изменял ее идейную направленность в соответствии с требованиями времени, сокращал или расширял текст, изменял стиль памятника. В этом случае мы говорим о новой редакции произведения. Авторский список текста называется автографом . В процессе переработки произведения возникают его редакции . Поскольку сочинение в ДРЛ существовало на протяжении нескольких столетий и в разных регионах, то редакций могло быть несколько. Список, который оказывается основой для переработок, называется протографом . Им не всегда может быть авторский вариант. Исследователи движения и развития текстов в ДРЛ – текстологи и палеографы – рассматривают типы почерков книжников-писцов, особенности орфографии, грамматики, выявляют индивидуальные языковые отличия и на основании этого составляют гипотетическую схему развития и распространения редакций памятника. Текстология и палеография – это вспомогательные дисциплины, которые помогают в исследовании рукописных текстов. Текстология занимается изучением собственно текста, а палеография рассматривает материал, на котором и при помощи которого создавался рукописный памятник.

Анонимность (3) большинства произведений ДРЛ – другая ее отличительная особенность, связанная с христианской концепцией личности человека, согласно которой гордыня почиталась одним из самых великих грехов, а смирение – верхом добродетели. В силу этого индивидуальные особенности личности писателя в средневековой литературе не получили столь яркого проявления, как в литературе нового времени. Однако анонимность нельзя путать с имперсональностью . Давно доказано, что индивидуальное авторское начало в ДРЛ существовало, но формы его выражения были иными, чем в привычной нам литературе. Отношение к авторскому праву в ДРЛ было совсем иным. Анонимность позволяла авторам пользоваться частями «чужих» текстов для составления собственных. Исключения делались только для произведений авторитетных – текстов Священного писания и Предания, сочинений отцов церкви, государственных документов. На имена их создателей обязательно делались ссылки. Впрочем, авторитетные церковные тексты были узнаваемы по причине широкой известности.

Средневековый историзм (4). ДРЛ начиналась как литература, лишенная вымысла. Книжник строго следовал за фактом, связывал свое произведение с конкретным историческим событием или лицом. Даже тогда, когда речь идет о явлениях сверхъестественных, о лицах и событиях, с нашей точки зрения не существовавших или невозможных в реальной действительности, все равно и составитель произведения, и читатель в Древней Руси воспринимали все написанное как реально бывшее. И такое отношение к писаному тексту сохранялось весьма длительное время. Пожалуй только в XVII веке эта традиция была разрушена.

Принцип историзма связан с провиденциализмом (5), то есть идеей предопределенности. Так, любой герой агиографической литературы еще в детстве проявляет склонность к святому житию. Если же он начинает свою жизнь греховно, то его уверование, изменение качества духовного состояния неизбежно, заранее свыше предопределено. Также предопределены страдания русского народа «за грехи наши» в повестях о татаро-монгольском нашествии.

Особенностями мировоззрения средневекового человека обусловлена авторитарность мышления древнерусского книжника и авторитарность (6) как черта художественного метода ДРЛ. Ссылка на исторический, литературный или политический авторитет очень важна для древнерусского человека (об этом уже было сказано выше). Нередко новые сочинения подписывались именами отцов церкви, иерархов прошлых лет для того только, чтобы придать им большую весомость. Читатель, впервые знакомящийся с памятниками ДРЛ, обращает внимание на обилие прямых цитат и косвенных упоминаний текстов Нового и Ветхого Завета, многочисленные ссылки на творения авторитетных церковных писателей. В этих цитатах автор как бы закреплял свою морально-дидактическую, политическую и эстетическую оценку факта, события, лица, утверждал ее общезначимость и общепризнанность.

С авторитарностью мышления тесно связан принцип ретроспективной исторической аналогии (7) , являющийся важнейшим средством авторской оценки того или иного исторического события. Вот что по этому поводу пишет В.В. Кусков: «Ретроспективная историческая аналогия позволяет глубже раскрыть значение того или иного исторического события, дать оценку поведения его участников, прославить их или осудить, установить своеобразную типологическую общность событий Древней Руси с событиями мировой истории и тем самым указать на их определенную закономерность». На материале памятников Куликовского цикла исследователь показывает, как устанавливается непрерывная цепь побед, одержанных русскими князьями Ярославом Мудрым, Александром Невским, Дмитрием Донским. «Традиционный прием, - продолжает В.В. Кусков, - ретроспективной исторической аналогии с библейскими персонажами в «Сказании о Мамевом побоище» подчеркивает значение одержанной победы на поле Куликовом. Она приравнивается к победе Гедеона над мадиамами, Моисея над Амаликом и фараоном, Давида над Голиафом. Войска московского князя подобны войску Александра Македонского, мужество русских воинов подобно Гедеоновым союзникам. И небесные силы помогают Дмитрию так же, как некогда помогали царю Константину в его борьбе с нечестивыми. Полки Дмитрия Волынца подобны отрокам Давидовым, «иже сердца имущи, аки лвовы, аки лютии влъци на овчии стада приидоша». В своих молитвах Дмитрий просит Бога помочь ему так же, как Иезекию, - укротить сердце свирепому зверю Мамаю».

Авторитет господствовал и в области художественной формы. ДРЛ можно назвать литературой образца, литературой устойчивого этикета. Традиционность (8) охватывает не только содержание произведений, но и их форму: принципы изображения человека, сюжет, композицию, язык. Традиционность средневековой литературы нельзя воспринимать как результат «детской непосредственности», неспособности или «неумелости» книжника. Это явление эпохи, насущная потребность времени, факт нравственного сознания человека, без которого он не мог объяснить мир и ориентироваться в нем.

Авторитарность ДРЛ отражает сословно-корпоративный принцип существования древнерусского человека. Четкое осознание невозможности разорвать сословно-корпоративное начало накладывает отпечаток на литературу. Если ты князь, то ты обязан быть им и вести себя в соответствии с представлением о достойном княжеском поведении. «Как котлу нельзя избыть черноты и жженья, так и холопу нельзя избыть холопства» («Моление» Даниила Заточника»). Поведение человека в средневековом обществе определяется чином. Лихачев эту черту жизни назвал этикетностью. Но точнее пользоваться терминами чинность и урядство. Даже одежда средневекового человека является знаком чина. Чинность – это порядок. Бесчиние, бесчинство – беспорядок. Человек должен занимать свое место в общем ряду. Порядок, рядность становятся показателями устройства мира. В сочиненииXVII века «Урядник сокольничего пути», созданном не без участия царя Алексея Михайловича, четко сформулировано кредо поведения человека, порядка. Древнерусское «чин» как литературоведческое понятие соответствует в какой-то степени современному понятию «ритма», ибо именно размеренное следование порядку, чинности создает жизненную основу церемониальности русской литературы.

Традиционность становится типом средневекового творчества, важнейшим фактором интеллектуального освоения действительности. Она покоится на глубоком убеждении, что в мире существует единственно правильное мировоззрение – христианская идеология. Традиционализм идейно-художественного мышления, отражая средневековые представления о новом как еретическом, не допускал иного подхода к оценке явления, расценивая любую другую точку зрения как идущую от дьявола.

Древнерусский писатель творит в рамках определенной традиции. Истинная ценность средневекового искусства видится ему в точном следовании образцу. Высшим образцом и высшей истиной является, конечно, авторитет Священного Писания.

Д.С. Лихачев ввел понятие литературного этикета (9) , под которым мы будем понимать систему канонических литературных приемов – композиционных, системы образов, языка, стилистических клише и пр., необходимых для создания произведений тех или иных жанров, образов тех или иных персонажей.

Существенной особенностью ДРЛ является ее прямая и более устойчивая связь с идеологией (10) . А.Н. Робинсон объясняет это тем, что в средние века «художественное литературное творчество развивалось не самостоятельно (как особая форма идеологии), а как бы «внутри» или в составе по-разному практически целенаправленных жанров письменности (например, и в летописании, и в торжественной проповеди, и в агиографии, и т.п.)… Подобные объединенные и практически целенаправленные функции литературы задерживали выделение собственно художественного творчества из письменности и обусловливали более непосредственную (чем в литературе нового времени) зависимость эстетики от идеологии в целом». Отсюда вытекает и дидактизм ДРЛ. Автор всегда ставил перед своим произведением практические и дидактические цели, ибо средневековая литература утилитарна, она создается ради пользы души. Даже история – всегда назидательное поучение.

Процесс создания литературного произведения в Древней Руси был тесно связан с процессом познания, который в свою очередь был обусловлен особенностями миросозерцания средневекового человека. Для мировоззрения древнерусского книжника характерна бинарность , противопоставление реального ирреальному, временного – вечному. Эти особенности видения мира и сказались на теории познания: окружающую действительность, вещи обыденные книжник постигает «телесными очима». Тайны идеального мира открываются человека через духовное прозрение, божественное откровение, поэтому познание горнего возможно только «духовными очима».

С точки зрения средневекового человека божественные силы могли проявиться в жизни либо прямо, либо опосредованно, при помощи различных намеков. Воспринимая действительность как символ идеального мира, человек воспринимал любое явление, любой предмет реального мира как знак, выражающий сакральную сущность этого явления или предмета. На почве такого видения мира активно развивается символизм (11) – одна из характернейших особенностей средневековых литератур. Возникновение символизма в ДРЛ не следует связывать исключительно с господством христианской идеологии. Он присущ искусству и дохристианских эпох. Так, А.Н. Веселовский различал языческий символизм и символизм христианский. По его мнению, в язычестве «символ выходил из жизни», в то время как в христианстве «жизнь начинает определяться внесенным в нее умственным материалом».

Средневековая литература и искусство построено на символах. Дионисий Ареопагит утверждает: «Вещи явленные суть образы вещей незримых». Каждая вещь – символ незримого. В средневековом сознании мир удваивается. Реальный, дольний мир есть символ и прообраз мира идеального, горнего. В мир горний может проникнуть только тот, кто обрел совершенство путем внутреннего созерцания, тогда открываются внутренние взоры и рождаются пророки. Заметим, что литература ничего не забывает. На основании принципа удвоения мира в романтической эстетике появляются образы поэтов-пророков.

События также удваиваются. Они имеют аналоги в прошлом, в первую очередь в библейской и евангельской истории, которая мыслится как реальность. В историческом событии важно найти скрытый смысл. Бог – умный и мудрый наставник, который пытается своим батогом воспитать человечество. Обратите внимание, что символизм также, как и историзм ДРЛ, оказывается связанным с идеей предопределения, провиденциализмом. Символичны предметы. Меч – символ власти и правосудия, щит – защита, оборона. Церковь – символ неба, земное небо, ковчег спасения (как Ноя спас Бог в ковчеге, так храм спасает человека). Золото символизирует вечность и Христа. Крест – спасение, крестная мука. Отметим, что символизм ДРЛ породил преобладание жанра притчи, который явился первоосновой жанровых систем.

Разумеется все эти черты ДРЛ не могли оставаться неизменными в течение семи веков, они постепенно трансформировались по мере развития литературы.

"Отдельные наблюдения над художественной спецификой древнерусской литературы имелись уже в работах Ф.И. Буслаева, И.С. Некрасова, И.С. Тихонравова, В.О. Ключевского". Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы, М., 1979, с. 5.

Но только в конце ХХ века появились работы, излагающие общие взгляды их авторов на художественную специфику и на художественные методы древнерусской литературы. "Эти взгляды прослеживаются в работах И.П. Еремина, В.П. Андриановой-Перетц, Д.С. Лихачева, С.Н. Азбелева". Кусков В.В. История древнерусской литературы, М., 1989, с. 9.

Д.С. Лихачев выдвинул положение о многообразии художественных методов не только во всей древнерусской литературе, но у того или иного автора, в том или ином произведении.

"Всякий художественный метод, - отличает исследователь, - составляет целую систему крупных и мелких средств к достижению определенных художественных целей. Поэтому каждый художественный метод имеет множество признаков, и эти признаки определенным образом соотносятся между собой". Лихачев Д.С. К изучению художественных методов русской литературы XI-XVII веков // ТОДРЛ, М., Л., 1964, т. 20, с.7.

Мировоззрение средневекового человека вбирало в себя, с одной стороны, умозрительные религиозные представления о мире человека, а с другой - конкретное видение действительности, вытекавшее из трудовой практики человека феодального общества.

В своей повседневной деятельности человек сталкивается с реальной действительностью: природой, социальными, экономическими и политическими отношениями. Окружающий человека мир христианская религия считала временным, преходящим и резко противопоставляла миру вечному, нетленному. Начала временного и вечного заключены в самом человеке: его бренном теле и бессмертной душе, результат божественного откровения позволяет человеку проникнуть в тайны идеального мира. Душа сообщает жизнь телу, одухотворяет его. Тело же - источник плотских страстей и проистекающих от них болезней и страданий.

Действительность человек познает при помощи пяти чувств - это низшая форма чувственного познания "видимого мира". Мир "невидимый" постигается путем размышления. Лишь внутреннее духовное прозрение как удвоение мира во многом определяло специфику художественного метода древнерусской литературы, его ведущий принцип - символизм. Средневековый человек был убежден, что символы скрыты в природе и самом человеке, символическим смыслом наполнены исторические события. Символ служил средством раскрытия смысла, обретения истины. Как многозначны знаки окружающего человека видимого мира, так многозначно и слово: оно может быть истолковано как в прямом, так и в переносных значениях.

Религиозная христианская символика в сознании древнерусского человека тесно переплетались с народнопоэтической. И та и другая имели общий источник - окружающую человека природу. И если трудовая земледельческая практика народа придавала этой символике земную конкретность, то христианство вносило элементы абстрактности.

Характерным свойством средневекового мышления являлись ретроспективность и традиционализм. Так, древнерусский писатель постоянно ссылается на тексты "писания", которые он истолковывает не только исторически, но и аллегорически, тропологически и аналогически.

Древнерусский писатель творит свое произведение в рамках устоявшейся традиции: он взирает на образцы, каноны, не допускает "самомышления", т.е. художественного вымысла. Его задача передать "образ истины". Этой цели подчинен средневековый историзм древнерусской литературы. Все события, происходящие в жизни человека и общества, рассматриваются как проявление божественной воли.

История являет собой постоянную арену борьбы добра и зла. Источником добра, благих помыслов и поступков является бог. На зло же толкает людей дьявол. Но древнерусская литература не снимает ответственности с самого человека. Он волен себе избирать либо тернистый путь добродетели, либо просторную дорогу греха. В сознании древнерусского писателя категории этического и эстетического органически сливались. Свои произведения древнерусский писатель обычно строит на контрасте добра и зла, добродетелей и пороков, идеального и отрицательного героев. Он показывает, что высокие моральные качества человека - результат упорного труда, нравственного подвига.

На характер средневековой литературы накладывает печать господство сословно - корпоративного начала. Героями ее произведений, как правило, выступают князья, правители, полководцы либо церковные иерархии, "святые", прославившиеся своими подвигами благочестия. Поведение, поступки этих героев определяются их общественным положением.

Таким образом, символизм, историзм, ритуальность или этикетность и дидактизм являются ведущими принципами художественного метода древнерусской литературы, вбирающего в себя две стороны: строгую фактографичность и идеальное преображение действительности.

Вопрос №1

Основные особенности древнерусской литературы.

Древнерусская литература - 10 – 12 век

Особенности:

1. Рукописный характер . Существовали не отдельные рукописные произведения, а сборники, обладающие определенными целями.

2. Анонимность . Это было следствием отношения общества к труду писателя. Редко когда известны имена отдельных авторов. В произведении имя указывается в конце, заглавии и на полях с оценочными эпитетами «худый» и «недостойный». У средневековых авторов не было понятие «авторство». Главная задача: донести истину.

Типы анонимности :

3. Религиозный характер . Все объясняется Божьим изволением, волей и провидением.

4. Историзм. Автор имеет право написать только исторически достоверные факты. Исключается вымысел. Автор убежден в достоверности излагаемого. Герои – исторические личности: князья, правители, стоящие наверху иерархической лестницы феодального общества. Даже рассказы о чудесах – не столько вымысел автора, сколько точные записи рассказов очевидцев или самих участников.

5. Патриотизм . Произведения наполнены глубоким содержанием, героическим пафосом служения русской земле, государству, родине.

6. Главная тема древнерусской литературы - мировая история и смысл человеческой жизни.

7. Древняя литература прославляет моральную красоту русского человека, способного ради общего блага пожертвовать самым дорогим - жизнью. Она выражает глубокую веру в силу, конечное торжество добра и способность человека возвысить свой дух и победить зло.

8. Особенностью художественного творчества древнерусского писателя является и так называемый «литературный этикет». Это особая литературно-эстетическая регламентация, стремление подчинить само изображение мира определенным принципам и правилам, раз и навсегда установить, что и как следует изображать

9. Древнерусская литература появляется с возникновением государства , письменности и основывается на книжной христианской культуре и развитых формах устного поэтического творчества. В это время литература и фольклор были тесно связаны. Литература часто воспринимала сюжеты, художественные образы, изобразительные средства народного творчества.

10. Традиции древнерусской литературы обнаруживаются в творчестве русских писателей XVIII–XX веков.

Слово проникнуто патриотическим пафосом прославления Руси, как равноправной среди всех государств мира. Византийской теории вселенской империи и церкви автор противопоставляет идею равноправия всех христианских народов. Доказывает преимущество благодати перед законом. Закон был распространен среди только иудеев, а благодать среди всех народов. В итоге, новый завет – это христианское вероучение, которое имеет всемирное значение и где каждый народ обладает полным правом на свободное избрание этой благодати. Таким образом, Илларион отвергает монопольные права Византии на исключительное владение благодатью. По Лихачеву, автор создает собственную патриотическую концепцию истории, где прославляет Русь и просветителя Владимира . Илларион возвеличивает подвиг Владимира в принятие и распространении христианства. Он перечисляет заслуги князя перед родиной , подчеркивает, что христианская вера была принята русскими в результате свободного выбора. Произведение выдвигало требование канонизации Владимира как святого , так же автор прославляет деятельность Ярослава, который успешно продолжил дело отца по распространению христианства. Произведение очень логично. Первая часть своеобразное введение ко второй – центральной. Первая часть сопоставление Закона и Благодати, вторая – похвала Владимиру, третья – молитвенное обращение к Богу . В первой части соблюдается признак антитезы – типичный прием ораторского красноречия. Илларион широко использует книжные метафоры, риторические вопросы, восклицания, повторы и глагольные рифмы. Слово – образец для книжников 12-15 вв.

Вопрос №10

Хождение игумена Даниила

Уже в XI столетии начинаются путешествия русских людей на христианский Восток, ко «святым местам». Эти путешествия-паломничества (путешественник, побывавший в Палестине, приносил с собой пальмовую ветвь; паломников называли также каликами - от греческого названия обуви - калига, надеваемой путником) содействовали расширению и укреплению международных связей Киевской Руси, способствовали выработке национального самосознания.

Так, в начале XII в. возникает «Хождение игумена Даниила . Даниил совершил паломничество в Палестину в 1106- 1108 гг. Далекое путешествие Даниил предпринял, «понужен мыслию своею и нетерпением», желая видеть «святый град Иерусалим и землю обетованную», и «любве ради святых мест сих исписах все, еже видех очима своима». Его произведение написано «верных ради человек», с тем, чтобы они, услышав о «местах сих святых», устремлялись к этим местам мыслью и душою и тем самым приняли «от бога равную мзду» с теми, которые «доходили сих святых мест». Таким образом, Даниил придавал своему «Хождению» не только познавательное, но и нравственное, воспитательное значение : его читатели - слушатели должны мысленно проделать то же путешествие и получить ту же пользу для души, что и сам путешественник.

«Хождение» Даниила представляет большой интерес подробным описанием «святых мест» и личностью самого автора, хотя оно и начинается этикетным самоуничижением.

Рассказывая о нелегком путешествии, Даниил отмечает, как трудно «испытать и видети всех святых мест» без хорошего «вожа» и без знания языка. Сначала Даниил вынужден был давать от своего «худаго добыточка» людям, знающим те места, с тем чтобы они ему их показали. Однако вскоре ему повезло: он нашел в монастыре св. Саввы, где остановился, старого мужа, «книжна велми», который и ознакомил русского игумена со всеми достопримечательностями Иерусалима и его окрестностей.ю землю».

Даниил обнаруживает большую любознательность : его интересует природа, планировка города и характер зданий Иерусалима , оросительная система у Иерихона. Ряд интересных сведений сообщает Даниил о реке Иордане , имеющей с одной стороны берега пологие, а с другой - крутые и во всем напоминающей русскую реку Сновь. Стремится Даниил передать своим читателям и те чувства, которые испытывает всякий христианин, подходя к Иерусалиму: это чувства «великой радости» и «слез пролития». Подробно описывает игумен путь к городским воротам мимо столпа Давидова, архитектуру и размеры храмов. Большое место в «Хождении» занимают легенды, которые Даниил либо слышал во время своего путешествия, либо вычитал в письменных источниках. Он легко совмещает в своем сознании каноническое писание и апокрифы. Хотя внимание Даниила и поглощено вопросами религиозными, это не мешает ему сознавать себя полномочным представителем Русской земли в Палестине. Он с гордостью сообщает, что его, русского игумена, с честью принял король Балдуин (Иерусалим во время пребывания в нем Даниила был захвачен крестоносцами). Он молился у гроба господня за всю Русскую землю . И когда лампада, поставленная Даниилом от имени всей Русской земли, зажглась, а «фляжская» (римская) не зажглась, то он видит в этом проявление особой божьей милости и благоволения к Русской земле.

Вопрос №12

«Слово о полку Игореве»

«Слово о полку Игореве» было найдено в начале 90-х годов XVIII века известным любителем и собирателем русских древностей А.И. Мусиным-Пушкиным.

«Слово» - вершина литературы, созданной в период феодальной раздробленности.

«Слово о полку Игореве» посвящено неудачному походу на половцев в 1185 году Новгород-Северского князя Игоря Святославича с немногими союзниками, походу, окончившемуся страшным поражением . Автор призывает русских князей сплотиться для отпора степи, совместными усилиями оборонять Русскую землю.

«Слово о полку Игореве» с гениальной силой и проникновенностью отразило в себе главное бедствие своего времени - недостаточность государственного единства Руси и, как следствие, слабость ее обороны от натиска степных кочевых народов, в быстрых набегах разорявших старые русские города, опустошавших села, угонявших в рабство население, проникавших в самую глубь страны, всюду несших с собою смерть и разрушение.

Общерусская власть киевского князя не исчезла еще полностью, но ее значение неудержимо падало. Князья уже не боялись киевского князя и стремились к захвату Киева, чтобы увеличить свои владения и использовать гаснущий авторитет Киева в своих интересах.

В «Слове» же нет систематического рассказа о походе Игоря. Поход Игоря против половцев и поражение его войска - это для автора повод для глубокого раздумья о судьбах Русской земли, для страстного призыва объединиться и защитить Русь. Эта мысль - единение русских против общих врагов - и является главной мыслью произведения. Горячий патриот, автор «Слова» видит причину неудачного похода Игоря не в слабости русских воинов, а в князьях, которые не объединены, действуют порознь и разоряют родную землю, забывают общерусские интересы.

Автор начинает свой рассказ воспоминанием о том, как тревожно было начало похода Игоря, какими зловещими знаками - затмением солнца, воем волков по оврагам, лаем лисиц - он сопровождался. Сама природа как бы хотела остановить Игоря, не пустить его дальше.

Поражение Игоря и его ужасные последствия для всей Русской земли как бы заставляют автора вспомнить о том, что еще недавно киевский князь Святослав с соединенными силами русских князей победил этих самых половцев. Он переносится мысленно в Киев, в терем Святослава, которому снится зловещий и непонятный сон . Бояре объясняют Святославу, что сон этот «в руку»: Игорь Новгород-Северский потерпел страшное поражение.

И вот Святослав погрузился в горькие думы. Он произносит «золотое слово», в котором упрекает Игоря и его брата, буй тура Всеволода, за то, что они ослушались его, не уважили его седин, одни, без сговора с ним, самонадеянно пошли на половцев.

Речь Святослава постепенно переходит в обращение самого автора ко всем виднейшим русским князьям того времени. Автор видит их могущественными и славными.

Но вот он вспоминает юную жену Игоря - Ярославну. Он приводит слова ее полного тоски плача по мужу и по его погибшим воинам. Ярославна плачет на городской стене в Путивле. Она обращается к ветру, к Днепру, к солнцу, тоскует и умоляет их о возвращении мужа.

Как бы в ответ на мольбу Ярославны прыснуло море в полночь, закружились смерчи на море: Игорь бежит из плена. Описание бегства Игоря - одно из самых поэтичных мест в «Слове».

Заканчивается «Слово» радостно - возвращением Игоря в Русскую землю и пением ему славы при въезде в Киев. Несмотря на то, что «Слово» посвящено поражению Игоря, оно полно уверенности в могуществе русских, исполнено веры в славное будущее Русской земли. Призыв к единению проникнут в «Слове» самой страстной, самой сильной и самой нежной любовью к родине.

«Слово о полку Игореве» - произведение письменн ое.

«Слово о полку Игореве» стало главным явлением не только литературы древней, но и новой - XIX и XX веков.

«Слово» - непосредственный отклик на события Игорева похода . Оно являлось призывом к прекращению княжеских междоусобиц, к объединению для борьбы против внешнего врага. Этот призыв составляет основное содержание Слова. На примере поражения Игоря автор показывает печальные последствия политической раздробленности на Руси, отсутствия сплоченности между князьями.

Слово не только повествует о событиях похода Игоря, а еще и представляет собой страстную и взволнованную речь истинного патриота . Его речь – то гневная, то печальная и скорбная, но всегда полная веры в родину . Автор гордится своей родиной и верит в ее светлое будущее .

Автор – сторонник княжеской власти , которая была бы способна обуздать произвол мелких князей. Центр единой Руси он видит в Киеве .
Свой призыв к единению автор воплощает в образе Родины, Русской земли. По сути, главным героем слова не является Игорь или любой другой князь. Главный герой – это русский народ, Русская земля. Так, тема русской земли – центральная в произведении.

На примере похода Игоря автор показывает, к чему может привести такая разрозненность среди князей. Ведь Игорь терпит поражение только потому, что он один.
Игорь – храбрый, но недальновидный , идет в поход несмотря на плохие предзнаменования – солнечное затмение. Хоть Игорь и любит Родину, основная его цель – получить славу.

Говоря о женских образах , важно отметить, что они пропитаны нежностью и лаской, в них ярко выражено народное начало, они воплощают печаль и заботу о Родине. Их плач носит глубоко народный характер .

Центральный лирический элемент сюжета – плач Ярославны . Ярославна – собирательный образ всех русских жен и матерей, а также образ русской земли, которая также скорбит.

№ 14 Русское предвозрождение. Эмоционально – экспрессивный стиль. «Задонщина»

Русское предвозрождение – середина 14 – начало 15 века!

Это период экспрессивно-эмоционального стиля и патриотического подъема в литературе, период возрождения летописания, исторического повествования, панегирической агиографии, обращения ко временам независимости Руси во всех областях культуры: в литературе, зодчестве, живописи, фольклоре, политической мысли и т. д.

Русское Предвозрождение XIV-XV столетий было эпохой крупнейших духовных деятелей, книжников и живописцев. Олицетворением отечественной духовной культуры того времени служили имена преп. Сергия Радонежского, Стефана Пермского и Кирилла Белозерского, Епифания Премудрого, Феофана Грека, Андрея Рублёва и Дионисия. В период Предвозрождения. совпавший со временем собиранием русских земель вокруг Москвы, происходило обращение к духовным традициям древней Киевской Руси, предпринимались попытки их возрождения в новых условиях. Речь, безусловно, идёт о традициях русского подвижничества. В рассматриваемую эпоху эти традиции были упрочены, но они приобрели несколько иной характер. Деятельность подвижников в период становления Московского государства во второй половине XIV века становится социально, а в некоторой степени и политически активной. Это нашло отражение в древнерусской литературе того периода. Особенно ярким примером могут служить сочинения Епифания Премудрого - «Жития» Сергия Радонежского и Стефана Пермского.

В Русской истории наступает период, когда человек хоть как-то начинает цениться как личность , происходит открытие его исторической значимости, внутренних достоинств. В литературе все большее внимание уделяется эмоциональной сфере, появляется интерес к психологии человека. Это приводит к экспрессивности стиля. Динамичности описаний.

В литературе развивается эмоционально – экспрессивный стиль, а в идейной жизни все большее значение приобретает «безмолвие», «уединенная молитва».

Внимание к внутренней жизни человека, демонстрировавшее текучесть происходящего, изменчивость всего сущего, было связано с пробуждением исторического сознания. Время уже не представлялось только в формах смены событий. Сменялся характер эпох, и в первую очередь - отношение к иноземному игу. Наступает пора идеализации эпохи независимости Руси. Мысль обращается к идее независимости, искусство - к произведениям домонгольской Руси, архитектура - к зданиям эпохи независимости, а литература - к произведениям XI–XIII вв.: к «Повести временных лет», к «Слову о законе и благодати» митрополита Илариона, к «Слову о полку Игореве», к «Слову о погибели Русской земли», к «Житию Александра Невского», к «Повести о разорении Рязани Батыем» и пр. Таким образом, для русского Предвозрождения Русь периода независимости, Русь домонгольская стала своей «античностью».

Возрастает интерес к внутренним состояниями души человеческой, психологическим переживаниям, динамике чувств и эмоций. Так, Епифаний Премудрый в своих произведениях передает переполняющие душу чувства восторга и удивления. Литература и искусство в целом воплощают идеал красоты душевной гармонии, идеал человека, отдающегося служению идее всеобщего блага

По мнению ДС Лихачева, «В центре внимания писателей конца XIV - начала XV в. оказались отдельные психологические состояния человека, его чувства, эмоциональные отклики на события внешнего мира. Но эти чувства, отдельные состояния человеческой души не объединяются еще в характеры. Отдельные проявления психологии изображаются без всякой индивидуализации и не складываются в психологию. Связующее, объединяющее начало - характер человека - еще не открыто. Индивидуальность человека по-прежнему ограничена прямолинейным отнесением ее в одну из двух категорий - добрых или злых, положительных или отрицательных ».

Важно отметить, что появление человека как мерила всех ценностей на Руси лишь отчасти. Так и не возникает человека – титана, человека в центре Вселенной. Так, несмотря на существование периода предвозрождения, самого Возрождения так и не наступает!!!

Слова Пушкина «Великая Эпоха Возрождения не имела на нее (Россию) никакого влияния».

«Задонщина»

Степенная книга»

Создается в 1563 году по инициативе митрополита Макария царским духовником Андреем – Афанасием – «Книга степенная царского родословия». В Произведении сделана попытка изложения истории Русского Московского гос-ва в форме генеалогической преемственности от Рюрика и до Ивана Грозного.
История гос-ва излагается в форме агиобиографий правителей . Период правления каждого князя – определенная грань в истории .
Так книга разбита на 17 степеней и граней. Введение – пространное житие княгини Ольги. В каждой грани после биографии автора излагаются важнейшие события. В центре повествования – личности князей- самодержавцев . Они наделены качествами идеальных мудрых правителей, отважных войнов и примерных христиан . Составители Степенной книги стараются подчеркнуть величие деяний и красоту добродетелей князей, вводят психолог хар-ки героев, стремясь показать их внутр мир и благочестивые повести.
Проводится мысль о единодержавной форме правления на Руси , власть окружается ореолом святости, доказывается необходимость безропотного подчинения ей.

Таким образом, в Степенной книге исторический материал приобрел злободневное политическое значение , все подчинено задаче идеаологической борьбы за укрепление самодержавной власти государя на Руси. Степенная книга подобно летописным сводам выполняет роль официального исторического документа , опираясь на который московская дипломатия вела переговоры на международной арене, доказывая исконность прав московских государей на владение русскими территориями.

Также важная часть периода второго монументализма – творчество Ивана Грозного и Повесть о Петре и Февронии.

№ 18 Творчество Ивана Грозного

Иван Грозный был одним из самых образованных людей своего времени , обладал феноменальной памятью и эрудицией.

Он основал Московский Печатный двор, по его распоряжению был создан уникальный памятник литературы – Лицевой летописный свод.
А также сочинения Ивана Грозного – самый известный памятник русской словесности 16 века. Послания царя Ивана Грозного - один из самых необычных памятников древнерусской литературы. Центральные темы его посланий - международное значение русского государства (концепция Москвы - „третьего Рима“) и божественное право монарха на неограниченную власть . Темы государства, правителя, власти занимают одно из центральных мест и у Шекспира, но выражены совсем другими жанрами и художественными средствами. Сила воздействия посланий Ивана Грозного - в системе аргументации, включающей библейские цитаты и выписки из священных авторов; факты из мировой и русской истории для проведения аналогий; примеры из личных впечатлений. В полемических и частных посланиях Грозный значительно чаще пользуется фактами из личной жизни. Это позволяет, автору, не загромождая послание риторикой, значительно оживлять стиль. Факт, переданный кратко и метко, сразу запоминается, получает эмоциональную окраску, придает необходимую для полемики остроту. Послания Ивана Грозного предполагают многообразие интонаций - иронических, обличительных, сатирических, поучительных. Это лишь частный случай обширного влияния на послания живой разговорной речи XVI века, что очень ново в древнерусской литературе.

Творчество Ивана Грозного – ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БОЛЬШАЯ ЛИТЕРАТУРА.

Основные литературные памятники , созданные Иваном Грозным, это Послание Грозного в Кирилло- Белозерский монастырь и Переписка с Андреем Курбским.

Послание Грозного в Кирилло – Белозерский монастырь игумену монастыря Козьме. Примерно 1573 год.

Написано по поводу нарушения монастырского указа сосланными туда Грозным боярами Шереметевым, Хабаровым, Собакиным.

Послание пронизано едкой иронией , перерастающей в сарказм, по отношению к опальным боярам, которые в монастыре «свои любострастные уставы ввели». Грозный обвиняет бояр в том, что они порушили монашеский устав и это привело к социальному неравенству. Грозный обрушивается на монахов, который не смогли обуздать нрав бояр. Слова Грозного пропитаны иронией, возникающей засчет самоуничижения: «горе мне о. И далее, че больше Грозный говорит о своем уважении к Кириллову монастырю, те язвительнее звучат его укоризны. Он стыдит братию за то, что они допускают нарушение устава боярами, и тем самим неизвестно, пишет царь, кто у кого постригся, бояре ли у монахов или монахи у бояр».

Заканчивает Грозный послание гневным раздражительным обращением, запрещающим монахам докучать ему подобными проблемами. По мнению Лихачева, Послание – это свободная импровизация, запальчивая, написанная сгоряча, переходящая в обвинительную речь. Иван Грозный уверен в своей правоте и раздражен тем, что монахи ему докучают.

В общем, послания Грозного – свидетельство начала разрушения строгой системы литературного стиля и появления индивидуального . Правда, в то время заявить о своей индивидуальности было дозволено только царю. Осознавая свое высокое положение, царь мог смело нарушать все устоявшиеся правила и разыгрывать роли то мудрого философа, то смиренного раба Божьего, то жестокого владыки.

Примером нового типа жития как раз и является «Житие Ульянии Осоргиной» (Житие Юлиании Лазаревской, Повесть об Ульянии Лазаревской)

«Повесть об Ульянии Лазаревской» - первая в древнерусской литре биография женщины – дворянки (в то время дворянка - это не высший слой об-ва, скорее средний класс).

Главные особенности произв:

1. Житие пишет родственник святого (в данном случае сын)

2. Нарушается средневековый принцип историзма . В произведении должны передаваться важнейшие исторические события, герои – крупные деятели, а никак не простая замужняя женщина с детьми.

3. Повесть – яркий показатель того, что литра становится ближе к читателю.

Написана сыном Ульянии Дружиной в начале 17 века . Второй уровень анонимности, об авторе известно мало. Сыну хорошо знакомы факты биографии героини, ее личные качества, ему дорог ее нравственный облик. Положительный характер русской женщины раскрывается в обыденной обстановке богатой дворянской усадьбы.

На первый план выдвигаются качества образцовой хозяйки . После замужества на плечи Ульянии ложится ведение сложного домашнего хозяйства. Женщина тянет на себе дом , угождает свекру, свекрови, золовке, следит за работой холопов, сама улаживает социальные конфликты в семье и между дворней и господами. Так, один из внезапных бунтов дворовых приводит к гибели ее старшего сына, но Ульяния безропотно переносит все невзгоды, которые выпадают на ее долю.

Повесть правдиво и точно изображает положение замужней женщины в большой семье, ее бесправие и обязанности . Ведение хоз-ва поглощает Ульянию, она не успевае ходить в церковь, но тем не менее она «святая». Так повесть утверждает святость подвига высоконравственной мирской жизни и служения людям. Ульяния помогает голодающим, ухаживает за больными во время «мора», творя «милостыню безмерну».

Повесть об Ульянии Лазаревской создает образ энергичной, умной русской женщины, образцовой хозяйки и жены, с терпением и покорностью переносящей все испытания. Которые выпадают на ее долю. Так Дружина изображает в повести не только реальные черты характера своей матери, а рисует общий идеальный облик русской женщины таким, каким он представлялся русскому дворянину начала 17 века.

В жизнеописании Дружина не отходит полностью от агиографической традиции. Так Ульяния проиходит от «боголюбивых» родителей, она выросла в «благоверии» и «от младых ногтей бога возлюби». В характере Ульянии прослеживаются присущие истинной христианке черты – скромность, кротость, смирение, терпимость и щедрость («милостыню безмерну творя». Как подобает христианским подвижникам, Ульяниия хоть и не уходит в монастырь, но под старость предается аскезе : отказывается от плотского «совокупления с мужем», ходит зимой без теплой одежды.
Также в повести использованы традиционные для агиографи мотиывы религиозной фантастики: Ульянию хотят убит бесы , но ее спасает вмешательство святого Николая. В ряде случаев «бесовские козни» носят весьма конкретное проявления – конфликты в семье и мятеж «рабов».

Как и подобает святой, Юлиания предчувствует кончину и благочестиво умирает, позже ее тело творит чудеса.
Таким образом, Повесть о Юлиании Лазаревской представляет собой произведение, в кот переплетаются элементы бытовой повести с элементами житийного жанры, однако, бытовое описание все-таки преобладает. Повесть лишена традиционного для жития вступления, плача и похвалы. Стиль довольно прост.
Повесть о Юлиании Лазаревской – свидетельство нарастания в обществе и лит-ре интереса к частной жизни человека, его поведению в быту. В итоге в рез-те проникновения подобных реалистических элементов в житие, житийная литра разрушается и превращается в жанр светской биографической повести.

№ 21 «Повесть о Тверском Отроче монастыре»

17 век .

Историческая повесть постепенно превращается в любовно – приключенческую новеллу , что можно с легкостью проследить в Повести о Тверском Отроче монастыре. ДС Лихачев в избранных работах подробно изучал это интереснейшее произведение, поэтому опираться мы будем на его мнение.

«Повесть о Тверском Отроче монастыре», несомненно сложенная в XVII в., рассказывает о довольно обычной житейской драме: невеста одного выходит замуж за другого. Конфликт обостряется, оттого что оба героя повести - и бывший жених, и будущий супруг - связаны между собой дружбой и феодальными отношениями: первый - слуга, «отрок» второго.

Замечательную особенность повести составляет то, что она не строится на обычном для средневековых сюжетов конфликте добра со злом. В «Повести о Тверском Отроче монастыре» нет ни злых персонажей, ни злого начала вообще . В ней отсутствует даже социальный конфликт : действие происходит как бы в идеальной стране , где существуют добрые отношения между князем и его подчиненными . Крестьяне, бояре и их жены строго выполняют указания князя, радуются его женитьбе, с радостью встречают его молодую жену - простую крестьянку. Они выходят к ней навстречу с детьми и приношениями, изумляются ее красоте. Все люди в этой повести молоды и красивы. Несколько раз настойчиво говорится о красоте героини повести - Ксении. Она благочестива и кротка, смиренна и весела , имеет «разум велик зело и хождаше во всех заповедях господних». Отрок Григорий, жених Ксении, так же молод и красив (несколько раз в повести упоминается о его дорогих одеждах). Он всегда «предстоял перед князем», был им «любим зело» и верен ему во всем. Не меньших похвал удостаивается и молодой великий князь Ярослав Ярославич . Все они ведут себя так, как полагается, отличаются благочестием и разумом. Идеально ведут себя и родители Ксении. Никто из действующих лиц не совершил ни одной ошибки. Мало того, все действуют по предначертанному . Отрок и князь видят видения, выполняют волю, явленную им в этих видениях и знамениях. Мало того, сама Ксения предвидит то, что с ней должно случиться. Она осиянна не только светлою красотой, но и светлым предвидением будущего. И тем не менее конфликт налицо - конфликт острый, трагичный, заставляющий страдать всех действующих лиц повести, а одного из них, отрока Григория, уйти в леса и основать там монастырь. Это происходит потому, что впервые в русской литературе конфликт перенесен из сферы мировой борьбы зла с добром в самую суть человеческой природы.Двое любят одну и ту же героиню, и ни один из них не виновен в своем чувстве . Виновата ли Ксения в том, что предпочла одного другому? Конечно, она ни в чем не виновата, но в оправдание ее автору приходится прибегать к типично средневековому приему: Ксения следует божественной воле . Она послушно выполняет то, что ей предначертано и чего она не может не сделать. Этим самым автор как бы освобождает ее от тяжести ответственности за принимаемые ею решения; в сущности, она ничего не решает и не изменяет Григорию; она только следует явленному ей сверху. Разумеется, это вмешательство сверху ослабляет земной, чисто человеческий характер конфликта, но об этом вмешательстве рассказывается в повести в высшей степени тактично. Вмешательство судьбы не имеет церковного характера. Нигде не говорится о видениях Ксении, о ее вещих снах, слышанном ею голосе или о чем-либо подобном. У Ксении дар прозорливости, но эта прозорливость имеет не церковный, а вполне фольклорный характер. Она знает то, что должно совершиться, а почему знает - об этом читателю не сообщается. Она знает так, как знает будущее мудрый человек. Ксения - «мудрая дева», персонаж, хорошо известный в русском фольклоре и отразившийся в древнерусской литературе: вспомним деву Февронию в «Повести о Петре и Февронии Муромских» XVI в. Но, в противоположность сказочному развитию сюжета, в «Повести о Тверском Отроче монастыре» все перенесено в более «человеческий план». Повесть еще далека от погружения в быт, но она уже развивается в сфере обычных человеческих отношений.

Сам сюжет: основание Тверского Отроче монастыря. Когда выясняется, что Ксения отдана другому, князю Ярославу Ярославовичу, Григорий переодевается в крестьянское платье и уходит в лес, где «хижу себе постави и часовню». Основная причина того, что Григорий решает основать монастырь, - не благочестивое стремление посвятить себя богу, а неразделенная любовь.
Основание монастыря и помощь князя в его строительстве окончательно утверждают основную мысль повести, что все случающееся случается для благоустройства мира. «Монастырь же той стоит и до ныне божиею благодатию и молитвами пресвятыя Богородицы и великого святителя Петра митрополита московского и всея России чудотворца».

«Повесть о Тверском Отроче монастыре» имеет черты эпического сюжета. С переводным рыцарским романом ее сближает любовная тема ; как и в «Бове», мы встречаем здесь классический любовный треугольник и не поддающиеся читательскому предвидению перипетии внутри этого треугольника.

Григорий взамен утраченной земной любви получает любовь небесную. Однако это предпочтение вынужденное - ив изображении этой вынужденности, может быть, с наибольшей силой отразились новые веяния в оригинальной беллетристике XVII в. Судьба неизбывна, но она сулила князю любовь счастливую, а Григорию - несчастную. Отроку нечего больше ждать в этом мире; монастырь он должен построить лишь для того, чтобы угодить господу и стать «блаженным».Таким образом, на лестнице христианских моральных ценностей плотская, земная любовь оказывается на одну ступеньку выше - вывод, по-видимому, не предусмотренный автором.

Повесть о «Горе – Злосчастии»

Одно и выдающихся произведений литературы второй половины 17 веке.

Центральная тема : тема трагической судьбы молодого поколения, старающегося порвать со старыми формами семейно- бытового уклада, домостроевской моралью.

Основу сюжета повести составляет трагическая история жизни Молодца, который отвергнул родительские наставления и пожелал жить по собственной воле, «как ему любо». Появление обобщенно – собирательного образа представителя молодого поколения своего времени – новаторское явление. В литре на смену истор личности приходит вымышленный герой, воплощающий в себе типичные черты целого поколения.